Денис Гоголев - Два года ада, или Как выжить в армии

Во сне я часто вздрагивал, потому что мне постоянно казалось, что со мной еще как-нибудь надругаются. Но после того как на меня вылили спящего ведро воды, то я сам по себе стал спать чутко и на каждый шорох просыпался.

Пока не привезли молодых, мы были сами по себе. Зарядку с нами проводили местные из Кизляра. Внутреннее напряжение чувствовалось, что в каждый момент можно было получить по полной. Когда сидели в курилке и курили краснодарскую «Приму», то откуда-то взялись двое местных, которые служили в этой части и были в увольнении дома. Они подошли к нам, и я понял, что эти местные даги, так мы их называли, были настроены недружелюбно. Было понятно, что кому-то достанется по полной. Младший сержант Дятлов выкинул незатушенную сигарету в урну. В урне ничего, кроме бычков, не было. Но для этих дагестанцев нашелся повод, и Дятлову, ударив по лицу, сказали поднять из урны свой бычок. Дятлов поднял бычок. «А теперь его жри», — пригрозили Дагестанцы. Через три секунды Дятлов засунул бычок в рот и стал его жевать, пока не съел. «Вы чего, уроды, совсем расслабились», — кричал один местный дагестанец. Мы все молчали. Еще несколько наших сержантов получили по удару в челюсть.

«Вы все поняли?» — кричали местные. Чего поняли, так я и не понял, но все кивнули головой, и они от нас отстали и куда-то скрылись. Потом нас оповестили, что эти дагестанцы наводят шорох в этой части. Они здесь блатные из самой Махачкалы и практически не бывают в части. Приходят развлекаться. Я наконец увидел дагестанцев-отморозков, которые вели себя как короли.

Вечером они принесли крутящийся армейский коммутатор. Дагестанцы выстроили нас по кругу и решили над нами приколоться. Двое взялись за провода, а остальные по цепочке взялись за руки, в том числе и я. Дагестанец крутил коммутатор, а нас трясло током. По слухам, кто-то этим дагам бил рожу, но впоследствии эти местные привели толпу в гражданке, и этому военнослужащему мало потом не показалось. Поломали его очень сильно. Управы в принципе на них не находилось, и все радовались, когда их не было в части. Местные офицеры на весь беспредел закрывали глаза. Свой своего не предаст, хоть они и командирам приносили вред, и от них были постоянные проблемы.

За три дня пребывания у меня начались проблемы с Полиграфом, приехавшим с нами из учебки. Он начал себя проявлять как лидер среди нас, молодых сержантов. Кто похитрее из сержантов к нему начали подлизываться, и постепенно он набрал себе хорошую поддержку. Конечно, младший сержант Дятлов уже был внизу, опустив себя этим бычком, вытащив его из урны и сожрав у всех на глазах. Но его как-то слабо волновало, что он подмочил сержантскую репутацию на оставшийся срок службы. Зато он остался не побитым местными в этом провокационном конфликте.

Полиграф меня раздражал очень сильно. С такими скользкими людьми я никак не мог найти общий язык, и он нарывался всегда на конфликт. Если бы он был один, я его бы измочалил с большой злостью. Когда я ему говорил, давай разберемся один на один, то сразу заступался его защитник, служивший с ним в учебке. Этот подблевыш, его защитник, меня не интересовал. Просто когда мы с ним сталкивались один на один, то он всегда молчал, и проблем у меня с ним не было. А этот Полиграф точил на меня зуб, унижая меня словесно, только я не мог понять за что. Я, конечно, защищался, тоже обзывая его, но все было не в мою пользу, так как заступников за моей спиной не было. Он это, конечно, понимал.

Как-то утром в умывальнике, умываясь, Полиграф подошел ко мне и сказал, чтобы я отошел от умывальника и дал ему умыться. Я же ему сказал, чтобы подождал. Когда я, нагнувшись, умывался, то он рукой исподтишка ударил мою голову об железную раковину и крикнул: «Ты чего, не понял?» Я, развернувшись, со всего размаху ударил ему в челюсть и кричу, что я его сейчас прибью. Сразу подбегает за него заступаться заступник и меня толкает в грудь. Я хватаюсь за голову и вижу на руках свою кровь. Из головы у меня кровоточило. Полиграф вытирал кровь со своей губы, грозя, что вечером разберемся. Я ему сказал, что, конечно, разберемся, и начал водой промывать свою голову. Вечером никаких разборок не было, так же, как и ночью, но я настраивался и ждал.

На следующий день приехали первые новобранцы, и дышать стало полегче. Все внимание было приковано к ним. Местные старослужащие начали с них снимать хорошие вещи и трясти на деньги. Первая ночь у новобранцев была кошмарная. Каждому старослужащему хотелось проявить себя во всей красе и показать, какой он крутой. Сразу пошло облегчение по службе. Уже не надо было спорить, кто будет мыть полы. Молодых хватало на всех, да и через каждый день приезжали еще молодые. Я себя уже начал переставать чувствовать в постоянном напряжении, и потихоньку я стал расслабляться.