Денис Гоголев - Два года ада, или Как выжить в армии

Искупавшись первый раз в Каспийском море и лежа на пляже, я получил большое наслаждение. На какое-то время я забыл, где я нахожусь и зачем меня послали. Я сидел и счастливо смотрел на голубое небо и красивое море. Я задавал себе вопрос, почему здесь стреляют, убивают. Ведь здесь такая красивая природа, и стоит миролюбивая аура. В Махачкале не хуже отдыхать, чем на том же Черноморском побережье, но люди сюда ехать боятся, и жителей добрей я не видел. Может, конечно, беда с горем людей сближает. Ведь практически в каждой дагестанской семье есть военный или погибший в первую закончившуюся чеченскую войну.

Искупавшись еще один раз и спросив время, а до обеда мне оставалось около двух часов, я решил еще немного полежать и посмаковать внеплановое увольнение. Стрельнув сигаретку с фильтром, мне мужчина отдал половину пачки сигарет «Петр I», и я курил одну за одной сигареты, летая в облаках и о чем-то мечтая.

Через полчаса я, наконец, стал спускаться с небес на землю, и настроение стало быстро ухудшаться. Я начал строить план, что буду говорить Вите Амбалу. От одного представления его перед собой меня уже бросало в дрожь. Я поплелся медленно и нехотя в часть. Забравшись по дороге на абрикосовое дерево в детском саду и нарвав штук десять, которые смог достать, я перебрался через забор в свою часть. В курилке меня уже ждал Витя. С ним сидел сержант-разведчик из города Кизляра. Они уже с ним за небольшой срок хорошо сдружились. Я начал им рассказывать сказку, как я вышел из части и начал якобы спрашивать деньги. Как какой-то офицер из нашей якобы части меня начал подзывать к себе, и я от него еле убежал, пробираясь в часть. Этот аргумент Вите не понравился, и он начал проверять все мои карманы, вытащив несколько абрикосов и штук восемь сигарет. Он меня ударил своим кулаком-кувалдой по лбу, что я на несколько секунд даже потерялся.

Ты чего мне врешь? — своим злым и грубым голосом возмущался Витя Амбал. — А это что такое? — вытащив из моего кармана зажигалку, спрашивал он.

- Эту зажигалку я у молодых забрал.

Треснув меня еще несколько раз кулаком по лбу, он послал меня на три буквы пригрозив, что я завтра пойду опять, и не дай бог мне ничего не принести. Уходя, державшись за голову, я про себя подумал, что больше я по приказу Вити Амбала ни ногой, пускай хоть убивает.

Обстановка с каждым часом накалялась не в пользу меня. Краем уха я услышал, что в сегодняшнюю ночь Витя Амбал с разведчиком-сержантом разговаривали о предстоящей пьянке, и шли движения по покупке водки и где взять закуску. В столовой был озадачен повар, а водкой был занят другой старослужащий сержант из Кизляра. Я со своими сержантами в спальной комнате обсуждал расклад ночи. Можно было процентов десять поставить на то, что пьяные отморозки не завалятся к нам. Если у трезвого Вити Амбала головы не было, то пьяный Витя — это, видимо, будет настоящим зверем, а остальные его подблевыши будут тоже нас бить за компанию и считать себя крутыми.

Дождавшись ужина и отбоя, мы легли спать и начали ждать своего долгожданного часа. Пьяные движения за дверью чувствовались, но не так сильно, так как мы спали на первом этаже, а водку пили на втором. Надежда была только одна, что и на втором этаже шоу может хватить на всю ночь и без нас, избивая молодых. Но предчувствие мне подсказывало, что мимо нас, молодых сержантов, они не пройдут мимо. Витя со своей компанией были недоброжелательно к нам настроены и на трезвую голову. Надежда у нас была у каждого выпрыгнуть из окна, так как был первый этаж, и сбежать из части на эту ночь, оставшись целыми, но каждый надеялся на лучшее.

Уже немного задремав, я услышал громкие голоса, и сердце забилось в два раза быстрее. Когда открылась дверь нашего спального помещения, то страха я такого не испытывал со времен Моздока, когда ночью зверски долбили нас, молодых, старослужащие, где мне по случайности не досталось. «Подъем, уроды», — включив свет, крикнул Витя Амбал. В учебке к ночным подъемам через день я привыкал, и там была уверенность, что инвалидом никого не сделают, так как сержанты отвечали за нас головой. Несколько ударов в грудь и челюсть с отжиманиями по двести раз. Это все, что нам могло грозить в учебке. Сейчас к нам пришли пьяные отморозки, и еще здоровые не по годам. За меня сразу принялся разведчик. Витя Амбал с другим сержантом месил остальных. Витя даже до меня почему-то не дотронулся. Били нас минут пятнадцать, может, тридцать. Разведчик любил меня бить коленом или под дых, или по голове. Один удар коленом, как я ни защищался руками, пришелся мне под глаз. Я на несколько секунд потерял сознание и упал. В глазах были звездочки. Когда меня разведчик стал поднимать, нанося удары, то все трое пьяных отморозков увидели у меня большую гематому на пол-лица, отправив меня в умывальник. Остальных они еще продолжали долбить.