Анатолий Чмыхало - Седьмая беда атамана

— Глупая я, — сказала Татьяна. — И сны у меня глупые. Например, снится и снится, что распущу руки, как ангельские крылья, и лечу, лечу. Но ведь и мне хочется чего-то необыкновенного. И всем тоже. Правда?

— Наверное, правда. Послушай, Таня… Я встречался с Итыгиным. Действительно, человек! И вот хочу у тебя спросить…

Она посмотрела на него с некоторым удивлением и вдруг рассмеялась, но тут же спохватилась, подумав, что ее смех может обидеть самолюбивого Дмитрия.

— Ну, спрашивай, — произнесла она мягко.

— Это нужно не только по моей службе, но и вообще…

— Ну что там? Говори, — Татьяна распахнула шубу и откинулась на спинку стула.

Она догадывалась, что предстоит какой-то трудный разговор, недаром Дмитрий начал с такого предисловия. И она посмотрела на него выжидающе и внутренне собралась, погладив пальцами виски.

Дмитрий перевел взгляд с ее напряженных больших глаз на синее шерстяное платье с кружевною белой отделкой у ворота и на обшлагах, как у гимназисток. Но, обуреваемый тяжелыми думами, он не видел его.

— Помнишь, я спросил тебя о Соловьеве? — с некоторой суховатостью сказал он.

— Помню, — шепотом ответила она.

— Чего я хотел? — Дмитрий как бы споткнулся на слове и теперь додумывал начатую мысль.

— Чего? — поторопила его Татьяна.

— Правды. Одной только правды.

— Наивный ты человек, — она сокрушенно покачала золотистою головой. — Тебе нужно поймать Соловьева, а при чем здесь я? Позиции у нас разные: тебе он враг, а мне, мне он — друг детства.

— Вон что! Но нельзя же думать лишь о себе. — Дмитрий вскочил и, скрипя половицами, нервно заходил между окном и дверью. — Он злейший враг людям. На кой черт ты обучаешь их грамоте, когда бандит может сегодня же прийти и уничтожить всех! Какой смысл в твоей грамоте!?

— Ну и логика у тебя! — проговорила она, сверкнув жаркими глазами. — Если следовать ей, то человеку вообще не нужно совершенствоваться, ведь все равно он умрет рано или поздно.

— Ты ведь сделала хуже не мне. Ты сделала хуже ему. Когда у нас был разговор, на руках Соловьева еще не было крови.

— Кого он убил? — вспыхнула Татьяна.

— Это не важно, он ли убил или его дружки.

— Нет, не скажи! Есть закон…

— Он бандит из бандитов! И ты напрасно ввязалась в эту историю!

— Ты хотел, чтобы я предала его. А я не могу! Не спо-соб-на! — Она поперхнулась и, как бы досадуя на это, несколько раз ударила себя кулаком в грудь.

— Любишь его? — трудно спросил он.

— Зачем тебе знать?..

Под окном на раскате проскрипели сани, где-то грустно на низкой ноте промычала корова. Дмитрий слушал взволнованное, прерывистое дыхание Татьяны. В душе он уже осуждал себя, что начал этот разговор не так, как надо бы. Вот сразу и обиделась, озлобилась, замкнулась в себе.

— Ну, ладно, ты не сердись, — сказал он.

— Я не сержусь.

— Если бы так! — внезапно закричал он.

— Это ты сердишься, — она ткнула в него пальцем.

Дмитрий снова опустился на табуретку:

— Хорошо. Давай поговорим конкретно.

— Давай.

— Был у вас Соловьев?

— Был, — гордо проговорила она.

— Ну, вот… — с упреком подытожил Дмитрий.

Татьяна торопливо сложила в стопку тетради, встала и принялась застегивать шубу. От волнения она никак не могла пуговицей попасть в петлю.

— Успокойся, Таня.

Она почувствовала над собой мужскую власть и села на парту. Губы ее слегка дрожали. Казалось, она вот-вот не выдержит огромного внутреннего напряжения и расплачется истошно, навзрыд.

— Хочу встретиться с ним. Это нужно ему.

Татьяна удивленно подняла пушистые брови, воззрившись на него. Ее заинтересовало, на каких условиях может состояться такая встреча. И что предложит комбат Ивану? Снова идти в тюрьму? Или покорно встать к стенке? Соловьев уже обречен, он полумертвец, и помочь ему она не в силах.

Татьяна была человеком решительным, ей чужды были всяческие сомнения и долгие прикидки, она органически не терпела их, особенно в характере у мужчин, которые, по ее мнению, должны обладать кремневой твердостью духа. И хотя она говорила Соловьеву, чтобы он сдался властям, в голове ее тогда билась одна мысль, что этого делать все-таки не нужно, не нужно ни в коем разе. И про себя она даже похвалила его, что он резко отринул ее предложение. Сейчас она думала о том же, пробормотав:

— Встретиться? Зачем?

Дмитрий искоса посмотрел на Татьяну. Как она не может понять очевидных вещей — ведь речь идет не о каких-то мелочах, а о прекращении кровопролития. Разве этого мало, чтобы пойти на любой риск?