Анатолий Чмыхало - Седьмая беда атамана

На тарахтевшей по дороге телеге сидели двое. Они одновременно подняли головы и остановили взгляды на дерзко залетевшем вперед и преградившем им путь Дмитрии. Бежать им было бессмысленно — куда побежишь в открытой степи? — сопротивляться они, видимо, тоже не собирались, да у них вроде бы ничего и не было под рукой, кроме хворостины, которой возница погонял клячу, да клочка прелого сена под уже немолодым, начавшим грузнеть седоком.

— Стой!

Возница рывком потянул веревочные вожжи, и, пронзительно скрипнув колесами то песку, телега остановилась. В это время подскакали другие красноармейцы, сбились вокруг подводы, с интересом поглядывали то на незнакомых спутников, то на комбата. Оба незнакомца, как оказалось, были хакасами из племени кызылов. Об этом сразу же сказал тот, который сидел в задке. Он чисто говорил по-русски, чуть морща высокий лоб, из-под которого сквозь очки немигающе глядели раскосые глаза.

— Документы, — сухо произнес Дмитрий, обращаясь к нему.

Одетый в старомодное демисезонное пальто с вытертым бархатным воротником, обутый в смазные сапоги с калошами, незнакомец поправил на голове высокий кожаный картуз и спросил непринужденно:

— В чем, собственно, дело, товарищ командир?

Его невозмутимое спокойствие невольно вызывало уважение. Было заметно, что он нисколько не боялся подъехавших красноармейцев. Сразу же бросилась в глаза его ненаигранная общительность.

— Кто такой? — Дмитрий, соскочив с коня, вплотную подошел к телеге. Чутьем он угадывал, что это в общем-то мирный и добрый человек, едущий куда-то по своим личным или служебным делам. Никакого отношения к Соловьеву он, конечно, не имел. Но порядок требовал строгой проверки.

— Я Георгий Итыгин. Когда-то учительствовал в Чебаках. Еду в родные места.

Фамилия показалась знакомой Дмитрию, он слышал ее не впервые. И то, что это чебаковский учитель, тоже не могло не насторожить комбата. Он вспомнил улус Ключик, юрту бая Кабыра, вспомнил и то, как Татьяна до этого хорошо говорила об Итыгине. Так вот он каков, ученый кызылец!

— Вас Колчак призывал в министры? Так сказал бай Кабыр.

Итыгин удивился, тонкие лучики морщинок собрались у глаз:

— Было дело, товарищ. Только не в министры — в тюрьму приглашал верховный. Пришлось уважить.

Дмитрий улыбнулся, принимая шутливый тон, предложенный собеседником, но тут же построжел:

— Я должен обыскать вас.

Один из красноармейцев зашарил в нижних карманах итыгинского пальто, но учитель предупредительно поднял руку:

— Я сам, — и достал из внутреннего кармана игрушечный револьвер и подал его Дмитрию.

— Стреляет? — кивнул комбат.

— Попробуйте, — приветливо предложил Итыгин.

Дмитрий вскинул револьвер стволом вверх и нажал на спусковой крючок. Взвизгнул выстрел, и шмелем прозвенела пуля.

— Ишь ты! — воскликнул кто-то из бойцов. — И то пригодится на крайний случай.

— С каких пор учителя разъезжают с оружием? — беззлобно спросил Дмитрий.

— А я теперь не только учитель.

Итыгин, как следовало из документов, был ответственным работником Енисейского губисполкома и Красноярского ревтрибунала. Ехал на родину с поручением губкома партии организовывать в хакасских селах школы, где их до этого не было. Итыгин, конечно, наслышан о батальоне Горохова и убежден, что уводить его отсюда преждевременно. И пояснил Дмитрию:

— Ведутся разговоры. Явно несведущими людьми.

Дмитрий приказал красноармейцам, чтобы ехали дальше без него, а сам привязал дончака к задку телеги и сел на солому рядом с Итыгиным. У Дмитрия давно назрела потребность обстоятельно потолковать со знающим человеком о здешней жизни, о сложностях работы с инородцами да и вообще о своей службе. Теперь, кажется, ему представился такой случай.

Итыгин был прост в обращении, остроумен, умел непринужденно вести беседу.

— Иван Соловьев? Да-а. Жил в Чебаках какое-то время. Вот никогда бы не подумал, что подастся мужик в бандиты! А ведь ушел.

— Бедняк, — согласился Дмитрий. — А вон что вышло.

— Задирист он, сучий сын. Кого вербует в банду?

— Инородцев.

— Понятно. Держите тесную связь с волостными комитетами партии и отрядами самообороны, — посоветовал Итыгин.

— Держим, — сказал Дмитрий. — Вчера приезжал один, Дышлаков…

— Ну и как? — быстро спросил Итыгин.

— Да ничего.

— Вы на него не очень-то полагайтесь. Террорист, загибщик. Ох, уж Дышлаков! А ведь личность героическая. В прошлом.