Шанель Клитон - Следующий год в Гаване

Я замерла.

— Что значит «если следит за тобой»? Ты хочешь сказать, что власти шпионят за мной?

Разве мне не приходило в голову, что они скорее всего следят за кубинскими агитаторами и иностранными чиновниками? Конечно, приходило. Но зачем следить за мной?

Луис смотрит на меня, и в его глазах я читаю безграничное терпение и легкую грусть.

— Они любят следить за всеми подряд.

— Но почему за мной? Я ведь пишу статью о туризме, а не о политике.

— Да, но при этом ты еще и потомок одной из самых богатых и известных семей Кубы. А чего ты ожидала? Кроме того, ты живешь у нас… — Он пожимает плечами. — Как я уже сказал, они любят следить за всеми.

— Ты думаешь, они следят за мной все время, пока я здесь?

— Скорее всего, нет. В конце концов, у них ограниченные ресурсы. Впрочем, кто знает?

Мысль о том, что кто-то, пусть и безобидно, наблюдает за мной с тех пор, как я приехала в Гавану, наводит ужас. Следили ли за нами, когда мы с Луисом сидели рядом на Малеконе? Может быть, в Гаванском соборе кто-то притворялся молящимся, а на самом деле фиксировал мои передвижения, чтобы потом доложить о них какому-нибудь правительственному чиновнику?

— Как же ты так живешь? — спрашиваю я. — Неужели можно так жить, не испытывая постоянный страх?

— Сначала ведешь себя очень осторожно, — отвечает он. — А потом в конце концов привыкаешь к их угрозам, и они ослабляют хватку. Ты по-прежнему осторожен, но каждый день ты немного расширяешь свои границы, иначе сойдешь с ума, живя в постоянном страхе. Именно это очень пугает режим. Если люди перестанут их бояться, они потеряют свою власть.

Луис резко отталкивается от стола и подходит ко мне. Я поднимаю голову, чтобы заглянуть ему в глаза.

— Ты готова? — спрашивает он.

Может быть.

Я киваю.

Дорога от Гаваны до пляжа в Варадеро занимает чуть больше трех часов. Луис останавливается несколько раз, чтобы я могла сфотографировать восхитительный пейзаж. Дорога проходит через местность, очень не похожую на туристические районы, и я могу своими глазами увидеть, как живет настоящая Куба. Конечно, когда мы прибудем в пункт назначения, все вокруг будет другим. Варадеро — один из самых известных прибрежных курортов страны. Из всех мест, которые я хотела посетить, это место для меня особенное — оно очень много значило для моей бабушки.

Вода, Марисоль. Самая красивая вода, которую ты когда-либо видела. По цвету она напоминает то ожерелье, которое я тебе купила. Ты понимаешь, о чем я?

Рука Луиса лежит на спинке моего сиденья, другой рукой он постукивает по рулю в такт музыке, звучащей из радио в машине. Солнце светит прямо на нас, верх кабриолета открыт, и легкий ветерок немного смягчает жару, но я чувствую, что мои бедра прилипают к светлой кожаной обивке.

Когда мы наконец добираемся до пляжа, мои ожидания оправдываются. Варадеро именно такое, каким мне его описывала бабушка: мелкий белый песок, над головой возвышаются высокие пальмы, а впереди плещется самая прекрасная прозрачная вода, которую когда-либо видели мои глаза.

В этой части пляжа относительно тихо, и мы находим место в стороне под пальмой. Ближайшие лежаки в нескольких метрах от нас. Нам никто не мешает, и мне кажется, что мы нашли свой собственный укромный уголок.

Луис расстилает для нас на песке одеяло и достает корзину, которую захватил из дома.

Он достает завернутые в бумагу тамалес, эмпанаду [10] Жареные пирожки. и бутылки с газировкой и протягивает их мне. Я ем, запивая все «Матервой» [11] Безалкогольный напиток на основе чая мате. , вкус которой знаком мне с детства.

— Ты не хочешь поплавать? — спрашивает Луис, когда мы заканчиваем трапезу.

Перед этой водой невозможно устоять.

— Конечно.

Я стягиваю платье через голову, оставаясь в бикини, в которое переоделась во время одной из наших остановок, и поворачиваюсь спиной к Луису. Я смотрю на волны, разбивающиеся о берег. Вдали на волнах покачивается рыбацкая лодка. Далеко справа от меня пляж усеян соломенными зонтиками.

Это действительно райское место.

Я представляю, как развеиваю здесь прах моей бабушки и свое последнее пристанище она находит среди этого моря и песка. И все же…

Я еще не готова расстаться с ней. У меня такое чувство, что прежде, чем сделать это, мне нужно разгадать тайну ее романа.

Иногда нам кажется, что мы знаем человека лучше, чем кто-либо другой, а потом мало-помалу мы начинаем разворачивать полотно его жизни и к нам приходит осознание того, что мы о нем вовсе ничего не знали. Для меня бабушка была словно фундамент, а теперь мне кажется, что я снова потеряла ее.