Шанель Клитон - Следующий год в Гаване

Я не могу винить их за это. Очень трудно все бросить и уехать в никуда, не зная, что будет ожидать после возвращения домой.

— Я буду скучать по тебе.

— Я тоже буду скучать.

Она обнимает меня, и мне больно. Здесь мой дом. Как я могу уехать?

Анна отпускает меня, и я вытираю слезы, текущие по щекам. Ее взгляд скользит по лопатке, которую я стащила из коллекции столовых приборов матери. Мой план не блещет оригинальностью. Два часа назад я наблюдала из окна своей спальни, как отец посреди ночи пробрался на задний двор и закопал какие-то вещи. Но за такое короткое время я не успела придумать ничего лучше.

— Так что мы будем делать? — спрашивает Анна с грустной улыбкой на лице. — Копать землю в поисках зарытых сокровищ?

Именно этим мы занимались, когда были младше — воображали себя пиратами и выкапывали дорогие цветы моей матери. Наверное, любовь к таким шалостям передалась мне от корсара.

— Нет, я хочу закопать вот это.

Я показываю ей шкатулку, которую стащила из отцовского кабинета и куда положила самое дорогое, что у меня было, — мои воспоминания и все, что осталось у меня от Пабло.

— Если что-нибудь случится, ты достанешь ее ради меня? Я не знаю, куда еще я могу ее спрятать, и не хочу, чтобы кто-нибудь ее нашел. Ты присмотришь за ней?

Конечно, я могла бы просто отдать шкатулку на хранение Анне, но кто знает, где окажется ее семья и как ветры перемен повлияют на их жизнь. Если безумие этой революции и научило меня чему-нибудь, так это тому, что будущее предсказать невозможно. Так что я предпочитаю полагаться на нечто постоянное — землю под нашими ногами. Кубе все равно, чья кровь прольется на ее почву и чьи сапоги будут топтать ее траву. Заблуждаются те, кто считает, что контролируют Кубу. Наша земля живет своей собственной жизнью и революции ее мало заботят.

— Конечно, — отвечает Анна.

Она берет один из инструментов, и смех срывается с ее губ.

— Это одна из сервировочных лопаток твоей матери, не так ли?

— Так и есть.

Я сама едва сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться над безумием происходящего. Две гаванские дебютантки в халатах, используя лучшее столовое серебро, копаются в грязи на заднем дворе нашего дома. Но именно сейчас для столового серебра нет лучшего применения. Этот год переполнен трагедиями и абсурдом.

Пока мы копаем, мы тихо переговариваемся, и рев океана заглушает наши голоса. Мы разговариваем так, как могут разговаривать только лучшие друзья — друзья на всю жизнь. Мне очень повезло, что в свое время корсар решил построить свой дом именно на этой улице, где в один прекрасный день я познакомилась с Анной, и мы стали близки как сестры.

Когда мы выкопали приличных размеров яму, я положила туда деревянную шкатулку и рукой прикоснулась к животу. Вернусь ли я сюда? Привезу ли я сюда своего ребенка, чтобы вместе с ним выкопать этот клад? Может быть, я превращу это в игру, где мы будем искать зарытые сокровища?

Я засыпаю шкатулку прохладной землей, собирая ее горстями. Земля попадает под ногти. Когда-нибудь я привезу сюда нашего ребенка. Я покажу ему письма, которые мы с его отцом писали друг другу. Покажу кольцо, которое он надел мне на палец. Я поделюсь с ним нашей историей любви. А пока земля будет хранить мои тайны. Она будет хранить мои воспоминания, будет хранить кусочек моей Гаваны.

Я ищу твое лицо среди прибывающих в Гавану. Мне снится, что я лежу в твоих объятиях, а наши губы соприкасаются.

Я скучаю по тебе и люблю тебя.

Где ты? Когда вернешься?

Знаешь, ты был прав. Теперь я это понимаю. Тогда мы не обращали внимания на то, что происходило вокруг. Мы жили в нашем маленьком пузыре, а теперь он лопнул, и я больше не узнаю свою страну. Мне кажется, что для меня нет места в этом новом мире.

Я читаю бабушкины письма, которые она писала Пабло и передавала через Гильермо до того, как ей сообщили о смерти деда. Теперь у меня есть все письма, которые бабушка писала деду на протяжении их романа. Я начала читать с самого начала — с ее первого письма, и теперь, когда я подошла к концу, у меня появилось чувство, будто бабушка сидит рядом со мной на кровати и ее слова придают мне ту уверенность, которой мне сейчас не хватает.

Жаль, что я не сделала большего. Жаль, что я не сражалась.

На следующий день я проснулась рано. Это последний день в Гаване. Солнце пробивается сквозь облака, а в кровати рядом со мной никого нет.