Шанель Клитон - Следующий год в Гаване

— Он принадлежал моей маме, — отвечает Анна, видя мое восхищение. — Его привезли сюда на корабле из Испании, и он передавался в семье из поколения в поколение, от матери к дочери.

Мы сидим на стульях напротив нее, пока она наливает кофе и предлагает тарелку с закусками, которые уже успела приготовить. Ее движения наполнены элегантностью, давно забытой и утраченной в этом мире.

Я потягиваю кофе, пока они с Луисом болтают о предстоящем ужине, о соседях, обо всем на свете, кроме того, что должно произойти сегодня.

Раздается стук в дверь, и та идиллия, которую мы создали в этой комнате, сразу рушится. Одно из двух — либо пришла полиция, либо приехал друг Луиса, чтобы отвезти нас в аэропорт.

Луис сжимает мою руку, чтобы успокоить. У меня заходится сердце, когда он, принеся извинения, подходит к двери и здоровается с тем, кто находится по ту сторону. Когда я слышу голос Оскара, мое напряжение немного спадает.

Мы с Анной смотрим друг на друга.

— Ты поступаешь правильно. Вы оба, — говорит она.

— Надеюсь.

— Так и есть. Пришло его время уезжать, пусть даже он не был к этому готов.

— Мы могли бы…

— …вытащить меня отсюда?

Я киваю.

— Это решение запоздало на пятьдесят восемь лет. Куба — мой дом. У меня нет других вариантов — я умру здесь. А вот Луис еще молод. Он заслуживает того, чтобы у него были дети и чтобы они росли в мире, где у них есть будущее. Где они смогут мечтать. Когда-нибудь ты привезешь их сюда и покажешь им, где мы жили. Ты расскажешь им наши истории, чтобы они знали, откуда они пришли. Чтобы знали свои корни.

— Да.

— Я рада, что вы нашли друг друга, — говорит она. — Я рада, что ты приехала. Элиза так гордилась бы тобой. Я молюсь, чтобы она присмотрела за тобой и помогла благополучно закончить это путешествие.

Звук шагов Оскара и Луиса приближается. Они подходят к нам, и мы встаем со своих мест. Руки Анны обнимают меня, она крепко прижимает меня к себе и гладит по волосам.

— Никогда не забывайте, откуда вы родом. За вами стоят многие поколения выживших. Когда будет совсем трудно, помните об этом. Верьте в это и верьте друг в друга.

Мы с Луисом знакомы всего неделю, и слова о доверии длиною в жизнь, возможно, покажутся преждевременными, но разве в этом мире что-то дает абсолютные гарантии? Правительства меняются, режимы падают, альянсы распадаются — от нас ничего не зависит, и кажется, что любовь — это самая понятная и единственная вещь, которой стоит доверять.

Анна отстраняется от меня и улыбается Луису, стоящему в дверях.

— Идти сюда. — Она делает знак своему внуку.

Он подходит, и я вижу, что он еле сдерживается, чтобы не разрыдаться. Анна что-то шепчет, и он кивает, обнимая ее. Она отходит в сторону, глаза блестят от слез, но взгляд полон гордости и любви.

Мы идем в прихожую, где нас ждет Оскар. Анна ступает позади нас. Сумки уже уложены в багажник кабриолета Луиса. На прощание мы целуем Анну и садимся на заднее сиденье автомобиля. Оскар занимает место водителя. Анна смотрит на нас, ее присутствие одновременно успокаивает меня и напоминает о том, что вынужден оставить Луис, уезжая отсюда.

Луис держит меня за руку, и мы оборачиваемся, чтобы посмотреть на Анну, стоящую в дверях дома — того, где прошла вся жизнь Луиса.

Большая машина отъезжает от подъездной дорожки, взбивая гравий, все дальше и дальше увозя нас от Анны, пока дом не становится чуть больше пятнышка позади нас.

Мы поворачиваемся и смотрим вперед, стараясь напоследок запечатлеть образ Гаваны. Возможно, разыгралось мое воображение, но город сегодня кажется мне прекрасным как никогда. До меня доносятся смех людей и музыка, льющаяся из открытых окон. Гавана дарит нам на прощание мелодию своего сердца.

Пока мы едем по Мирамару, Оскар непрерывно болтает, и его добродушное подшучивание добавляет немного легкости и скрашивает этот мрачный день. Я пытаюсь запомнить пейзаж до мельчайших деталей, сделать мысленную фотографию, которую смогу хранить до нашего возвращения.

Наверное, Луис делает то же самое?

Время пролетает незаметно. Мне не терпится уехать, вернуться в свой дом в Майами, к своей семье, к миру, к которому я привыкла. Но я не хочу уезжать. Я не хочу оставлять людей, которые навсегда останутся в моем сердце.

Я боюсь, что Луиса не выпустят. Я боюсь, что нас обоих бросят в тюрьму.

Он обнимает Оскара и они хлопают друг друга по спине в том самом аэропорту, где совсем недавно мы с Луисом впервые встретились. Они обмениваются взглядами — как много их связывает друг с другом? Помогал ли Оскар Луису в его деятельности? Может быть, он один из тех, чьи имена Луис держит в тайне? Понимает ли он, что происходит на самом деле? Неужели Оскар тоже готов рискнуть своей свободой, чтобы помочь нам? Осознает ли он, что эта разлука может продлиться всю жизнь?