Наталия Полянская - Девятая жизнь [litres]

Катька смеялась и вырисовывала Фреду усы.

– Один раз пришлось мне разнимать драку немца и мексиканца, был матч между их командами, но ближе к закрытию они оба пили водку и пытались петь «Катюшу» – официанты помогли им выучить слова… Был момент, когда я работал уже восемнадцатый день подряд и в шесть вечера решил пойти домой, ибо сил не было. Но на выходе из заведения меня поймали датчане, которые часто у нас сидели. В тот день их команда победила, они не отпустили меня, и пришлось сидеть с ними праздновать. Вправду не отпускали, физически. Стоило встать – и тянули обратно за стол.

– Ты же привык пировать неделями, – поддевала его Катька.

– Но не с датчанами, которые лыка не вяжут, зато висят на мне, как груши на дереве. У нас, если человек выпил слишком много вина, он просто культурно падает под стол и никому не мешает!

Самыми трудными оказались два объекта. Первый – это новая открытая сцена в парке «Фили»: работать там по ночам не получилось бы, нужно много света, так что проще управиться днем. Территорию оцепили, выдали толковых помощников из службы парка. Целыми днями лазая по стремянке вверх-вниз, Катька едва не убилась. Она уже несколько раз прокляла свою фантазию, заставившую использовать и так-то непростой лайнворк именно здесь, на самой обширной площади. Зато и с красками возиться не нужно, весь рисунок состоял из одной черной линии.

Второй трудный объект – онкологическое отделение больницы. Катька предполагала, что находиться там будет психологически нелегко, однако не осознавала, насколько, пока не оказалась на месте. Больница была самая обычная, без изысков (в том и состоял смысл, чтобы не частную клинику разрисовывать). Пахло болезнью, хлоркой и безнадежностью. Катька чуть не плакала, рисуя там. А еще ребятня понабежала из детского отделения, все хотели погладить Фреда и Джорджа, и те, обычно настороженно относившиеся к новым людям, почему-то позволили себя тискать. В конце концов Шагдетов, заручившись согласием завотделением, прошелся с котами под мышкой по всем палатам, куда ему разрешили зайти, и в каждой провел минут по двадцать, не меньше. Котам от этого хуже точно не стало, они поглажку любили, а по Дамиру не поймешь, насколько его все это трогает. Наверняка трогает, иначе он бы не придумал этот проект, но привык держать лицо, сын гор.

Тем вечером, когда Катька начала роспись в доме престарелых (там все было чисто, мирно и гораздо лучше, чем она себе нафантазировала), позвонил Валентин Петрович. Климанский и так-то постоянно был на связи, направляя корабль проекта в бурных водах общественного мнения, однако во время работы Катьку обычно не тревожил.

– Извините, что отвлекаю, – сказал он, поздоровавшись. – Однако дело довольно серьезное. Есть минутка?

– Что случилось, Валентин Петрович? – Катька отложила кисть. Шагдетов насторожился, словно цепной пес.

– В прессе появились сведения о том, что вы получите наследство, только выполнив проект, – сухим тоном сообщил Климанский. – Катерина Филипповна, вы никому об этом не говорили?

– Ни слова. Только с вами и обсуждали, даже с Марией Михайловной мы это не упоминали со дня встречи у нотариуса. Честное слово, Валентин Петрович, я не болтала.

Дамир одними губами спросил: «В чем дело?» Катька покачала головой.

– Тогда будем исследовать другие варианты, – вздохнул Климанский. – Увы и ах, но информация стала достоянием общественности. К счастью, только в нескольких желтых газетках, и мы подадим в суд за раскрытие конфиденциальной информации, но…

– Вы думаете, это Игорь? – поинтересовалась Катька после паузы.

– Он всегда производил приятное впечатление, однако, возможно, молодой человек решил подзаработать… Если и так, мы это узнаем. Тогда точно подадим в суд – уже на него, у меня есть подписанная им бумага о неразглашении.

– Тысяча чертей, противно-то как, – пробормотала Катька. – Валентин Петрович, может, мне ему позвонить? Я могу попробовать его раскрутить на правдивый ответ. Это ничего там не нарушит?

– Да что тут нарушать? Либо разгласил, либо нет. Хотите – попробуйте. Но, Катерина Филипповна, думаю, этот разговор ничего не даст. Точно желаете с ним общаться?

– О да, – кровожадно сказала Катька. – Желаю!

Из памяти телефона она пока не стерла номерь Игоря – тот еще не все вещи вывез из Катькиной студии, и все недосуг было поторопить. Катька могла бы перевесить этот вопрос на Валентина Петровича, но не хотелось взваливать на него еще и это. Ну уж нет, со своей личной жизнью она сама разберется…