Наталия Полянская - Девятая жизнь [litres]

– Ужин, затем детдом. Там как раз детишек по комнатам разгонят, сможем работать. Вы как, Катерина Филипповна?

Она пожала плечами.

– Нормально.

– Никаких… негативных моментов?

– Я непривычная к этому всему, да и только. Как там было в старом анекдоте? Наша кошечка тоже сначала не любила пылесос, а потом ничего – втянулась!

Уставшие коты вздыхали в переноске, переплетясь там, и Катька засунула руку внутрь, чтобы толстячкам не было слишком грустно. Кто-то полизал ей ладонь – Фред или Джордж, не разберешь.

– Я смотрю, вы с ними подружились, – сказал Валентин Петрович.

– Они меня признали, это факт, – согласилась Катька. – А дружба… Что такое дружба между человеком и животным? Я даю тебе корм, а ты роняешь мне усы в суп?

– Никак тот ус не забудете…

– Такие вещи не забываются, Валентин Петрович.

Поужинали в «Дефтере» у Шагдетова – уже без фотографа и стилиста, просто поели. Коты в незнакомой обстановке жевать отказывались, и Катька попросила их еще немножечко потерпеть. «Вот засветимся мы у этой первой стенки, и попрошу Валентина Петровича вас домой отвезти. А там и паштет, и вкусности из вашей коробочки, и сыр, и даже бужениной Мария Михайловна поделится… Потерпите, а?»

Коты только вздыхали. Катька была уверена, что слов они не понимают, а вот интонацию ловят, и старалась сделать эту интонацию максимально успокаивающей.

Дамир присоединился к Катьке и Климанскому в конце ужина, однако сам есть не стал, выпил лишь кофе и сказал, что встретит их в детдоме, после чего исчез. Валентин Петрович внимательно посмотрел, как Шагдетов целует руку Катьке, а когда спонсор ушел, поинтересовался:

– Партнерские отношения перешли на новый уровень?

– Скажете тоже! – фыркнула Катька. – Ну да, перешли, но совсем не на такой, как вы подумали.

– А я ничего такого не подумал.

– А вот я уже представила себе. – Катька мечтательно вздохнула. – Дамир Кирмитович признался мне, что я ему по душе. Говорит, я как черкешенка. Видимо, гордая и неприступная, словно гора Арарат.

– Арарат вообще не там.

– Но я сказала, что работа прежде всего. А там посмотрим. Валентин Петрович, вы же все обо всех знаете! Мне уже следует бежать от него, роняя тапки, или можно немного… увлечься?

Климанский усмехнулся:

– Во-первых, не все и не обо всех. Во-вторых, если бы интерес Дамира Кирмитовича чем-то вам грозил, я бы вас к нему не подпустил на пушечный выстрел, и гори он синим пламенем, этот проект. Вон Хасанов бы взялся или Шапиро… Но даже ваш дедушка собирался вас познакомить: может, с дальним прицелом, а может, и нет…

– Интриганы, – пробормотала Катька. – А меня спросить?

– Ну, мы бы спросили: Катерина Филипповна, готовы ли вы приехать на партнерский ужин? А уж дальше бы…

– Сводники!

– Никакие мы не сводники. Мы просто жизнь повидали. Если у меня жены нет и у Филиппа Ивановича не сложилось, это не означает, что вам своего человека не найти. А помочь – это мы завсегда.

– Скучаете по нему? – спросила Катька.

Валентин Петрович помолчал и ответил ровным голосом:

– Бесконечно.

Детский дом оказался из тех, что поприличнее: чистенький, небогатый, но с атмосферой нормальной, не казенной. Вот говорят ведь: казенный дом – но многие первое слово оставляют, а о втором забывают. Здесь было наоборот. Да, стены принадлежали государству, воспитатели получали небольшие зарплаты, но домашняя атмосфера чувствовалась. Коридоры чисто выметены, на стенках детские рисунки, цветы какие-то немудреные расставлены в кадках (котам наверняка пришелся бы по вкусу развесистый фикус), а из столовой тянет выпечкой. Детей, конечно, уже отправили спать, чтобы не крутились под ногами и не мешали, но Катька представляла, насколько им любопытно.

«Я вам нарисую самых лучших котов, – мысленно пообещала она детям. – И сказку нарисую, и надежду. Чтобы вы знали: в жизни больше хорошего, чем плохого. Иногда кажется наоборот, однако обманываться не стоит».

Расписывать предстояло стену в холле. Коты уже изнывали в переноске, и по договоренности с директором художнице и помощникам выделили ближайший класс; там можно было оставить вещи, вынуть из мешка лоточек и выпустить Фреда и Джорджа. Коты оказались чистюлями и немного брезговали метить пеленку, которую старательно стелила им Мария Михайловна. Лоточек, хоть и в непривычном месте, всяко лучше.

Валентин Петрович поставил котам плошки; Катька думала, что от стресса животные есть не станут, но куда там! Настоящий аппетит никакими фотосессиями не перебьешь. Подъехавший фотограф посмеялся, поснимал ужинающих котиков, потом Катьку у стены, потому Катьку с Дамиром и отбыл. Валентин Петрович ловко упаковал Фреда и Джорджа обратно в переноску, распрощался и пообещал забрать Катьку в пять утра.