Наталия Полянская - Девятая жизнь [litres]

– Не знаю, – сказал Дамир. – А во что ты вляпалась?

– Не знаю. – Она ответила прямым взглядом. – Ты мне скажи.

Хватило ей спокойного Игорька, хождения вокруг да около. Ну и пусть этот человек – огонь и обжечься можно легко, очень легко. Она сама, Катька, огонь любит, как любит его ветер. Раздувает все сильнее и сильнее, пока пламя не поднимется к небесам.

– Ты говоришь о том, что не знаешь, что такое любовь, хотя на самом деле знаешь. Ладно, оставим это. Увидеть человека и понять, что он для тебя будет непростым, – это тебе известно?

– Да, – медленно сказала Катька. – Это – известно.

– Со мной такое недавно произошло. – Дамир протянул руку и ладонью нашел ее ладонь. – Увидел тебя и понял, что моя жизнь поменялась. Как ты говоришь – вляпался? Я вроде бы тебя не знаю, а кажется, что знаю. Ты можешь возразить: это не любовь – и будешь права. Не она еще. Но она может вырасти. От тебя зависит, дашь ли ты ей шанс.

– А от тебя – разве нет?

– Это как в танце, – улыбнулся Дамир. – В таком, где мужчина подходит к женщине и показывает, как он хорош, а она гордо держит голову, чтобы он не зазнавался. И дальше все зависит от них обоих. Ты похожа на черкешенку, Катерина. О красоте их слава шла по всем землям, и мужчины всегда встают в их присутствии. В присутствии любых дам! Почтенные старики восьмидесяти, девяноста, а то и ста лет чинно поднимаются, когда по улице проходят женщины, которым нет и тридцати. Мы не любим забитых, неуверенных в себе девушек. Меня никогда не привлекали простушки или нежные домашние девочки. Мой выбор – такой огонь, как ты. Но до сих пор я не встретил женщину, про которую мог бы сказать: если она будет моей, никто другой мне не нужен до скончания моего века. Теперь я могу так сказать и принять твой ответ.

– Любой ответ?

– Любой. – Дамир еле заметно пожал плечами. – Я мужчина. Мужчина должен уметь проигрывать. Но учти, так просто я не проиграю!

Катька закатила глаза, однако ехидничать не стала.

– Я пока не знаю, что тебе ответить. Все слишком быстро происходит, смешалось, и я немного растерянна.

– Немедленного ответа я и не жду. Просто я не мог оставить тебя в неведении и притворяться, будто ничего в моей душе нет, тогда как завтра начинается наш проект и мы будем часто встречаться.

– Тогда… – Катька подумала немного (горячая ладонь Дамира ужасно мешала). – Тогда устроит ли тебя такой вариант: давай отложим все серьезные разговоры до окончания проекта? Я все равно сейчас ни о чем другом думать не смогу. Минимум пара дней на каждую роспись, а в некоторых местах – три-четыре, интервью эти все, фотосъемки… Заодно познакомимся в процессе. Закончим, выдохнем, и я не против поговорить. Ты мне нравишься, Дамир. И я даже тебя не боюсь. А вот себя опасаюсь.

Он усмехнулся истинно кошачьей усмешкой (Катька готова была поклясться, что Фред и Джордж делают точно так же!) и кивнул.

– Хорошо, Катерина. Это меня устраивает.

Катька и не понимала толком, чем занимается Валентин Петрович, пока проект не начался.

Громадная работа, согласованная с огромным количеством людей, от нее, Катьки, требовала только непосредственного выполнения, улыбок на камеру и обнимашек с котами – на камеру же. Всем остальным заведовал Валентин Петрович в компании с Шагдетовым, и уже через половину суток после начала марафона Катька поняла, что справляются они блестяще. Ей самой просто говорили, куда идти, что делать и как стоять; первый день превратился в череду интервью и длинную фотосессию. А ведь вечером предстояло еще приступить непосредственно к росписям!

Катька за себя-то знала, что она справится, а вот коты… Им была отведена немаленькая роль в пиар-кампании. Хоть Валентин Петрович по возможности и пощадил животных, все равно они пребывали в некотором стрессе. Теперь уже переноска, вызывавшая у Фреда и Джорджа вначале ужас, стала чуть ли не домом родным: окончательно задолбавшись, коты скрывались внутри, и выковырять их оттуда не было никакой возможности. Впрочем, фотограф, модный и смешливый парень по имени Владислав, как-то извлекал котов из домика, приговаривая: «Ну, кисонька, ну, еще капельку!» И недовольные близнецы залезали к Катьке на руки, а та прижимала к себе теплые тушки и улыбалась…

К счастью, тут же рядышком непременно крутилась Лада, гримировавшая Катьку и менявшая ей прикиды, и все как-то потихонечку шло – вот и вечер наступил.

Приехавший за Катькой на «Мерседесе» с водителем Валентин Петрович внимательно всех осмотрел, а потом изрек: