Михаил Гиголашвили - Кока

Когда вышли к месту стрелки, Айша уже скромно сидела на краешке скамейки. Одета по-городскому – в свитер, джинсы, куртку. Рядом лежал целлофановый пакет с весёлыми медвежатами.

Присели рядом.

– Всё в порядке? – спросил Нукри.

– Да. Там должно быть полкило, – не поворачивая головы, отозвалась Айша.

– А ещё есть? – спросил Кока.

– Отца нет, я не знаю. И бабушка не знает, что было – дала. Ну, всё? Тогда я пошла. Удачи! Привет Аслику, если увидите!

– Спасибо! – ответил Кока, подумав: “Не дай бог Аслику лично в зоне приветы передавать!..”

Айша скорым шагом направилась к автобусам, где толпился народ и какой-то водитель кричал в открытую дверь:

– На Кисловодск отъезжаем! Садись, кто едет! Нет? Так я уехал!

Захватив пакет, заперли в номере двери, задёрнули занавески и вынули из пакета обмотанный целлофаном и тряпкой тёмный полукруг гашиша, с пол теннисной ракетки, с неровными краями, словно кто-то отщипывал шматки. В нос ударил густой сосновый запах.

Попробовали полукруг на разлом – гнулся, но не ломался. Значит, жирный, добрый.

– Полкило, – мечтательно повторил Нукри. – Нам пополам на всю зиму хватит! Надо ещё целлофан найти, обмотать, духан с ног сшибает! У, хорошая дурь!

Он любовно погладил шмат и собирался завернуть его обратно в тряпку, но Кока не без труда отломил вязкий кусочек, а пока дегустировал покупку, Нукри суетливо сбегал к ларькам и вернулся с несколькими целлофановыми пакетами, куда тщательно упаковал полукруг.

Теперь встал вопрос: куда спрятать оба пакета, с таблетками и дурью?.. Сунуть в сумку? Оставить на столе? В комнате пусто, пакеты бросаются в глаза. А ну, кто-нибудь придёт?.. Проверка какая-нибудь?.. Или командировочные заявятся?.. Той кассирши, что деньги брала и ключи давала, нет, на её месте сидит худая мымра с крашенными в грязно-лиловый цвет волосами, не получившая пока от них ни копейки. От такой добра не жди – зашлёт клиентов, а духан от шмали прёт даже через пять целлофанов. Вот почему никто в больших количествах дурь не возит – запах, объём, стрёмно! Да и гангстеров вроде Сатаны или Джибго много: они один раз купят, а на второй всё отнимут, иногда и вместе с жизнью, ибо жалкая жизнь продавца кайфа ничего не стоит, барыге – барыжья смерть!

Решили спрятать в сумку, обложить шмотками, а сумку сдать в камеру хранения – пусть полежит до утра, а рано утром заберём и поедем в Кизляр на такси.

– Положи в свою сумку, – предложил Нукри.

– Почему в мою? Давай в твою! Ты ж свои таблетки везёшь? Ну и дурь туда доложи, – возразил Кока.

Нукри вздохнул, но посчитал это логичным: раз он всё равно должен рисковать, то зачем ещё и вторую сумку под удар ставить? Обернул пакеты шмотками и сунул их в свою сумку.

– Я пошёл. Спрячу в камеру, а потом поволокушу – на месте сидеть не могу.

– Номер камеры и шифр не забудь записать! Не то потеряем! Бывало уже с людьми! – крикнул вслед Кока, вспомнив историю о друзьях Барана, которые забыли шифр и были вынуждены бросить три кило гашиша в камере хранения.

После ухода Нукри он забрался в постель и стал размышлять, как удачно всё складывается. Конечно, делиться с Сатаной придётся. Но разбойнику гашиш особо не нужен, а вот то, что отнимет у Нукри таблетки, если узнает, – стопроцентно…

Так лежал в полудрёме – то порываясь пойти выпить чекушку, то удерживая себя тем, что завтра ехать, дорога длинная, похмелье ни к чему. Ни курить, ни каликами обжираться ни в коем случае нельзя.

Нукри пришёл довольный.

– Сумку спрятал. Шифр – дата моего рождения, 20–06. – Он покрутился и тоже лёг. – Завтра рано вставать, я разбужу.

Они почти уже спали, когда в дверь вначале поскреблись, потом стали стучать всё настойчивее.

– Кто там? – всполошились они.

– Я, Рыба!

Его не хватало! Что ему надо? Может, ментов привёл?

– Ты один? – крикнул Нукри.

– Да.

В трусах и босиком Нукри подобрался к двери, послушал, щёлкнул ключом, впуская Рыбу.

– Что случилось? Что тебе надо?

Тот нагло уселся на стул.

– Не спится. Дай пару пачек, меня ломает.

– Я всё спрятал. Ничего здесь нет, – холодно отрезал Нукри.

Но Рыба не собирался уходить:

– Ломает, земеля! Я на таком заходе сижу, что труба! По-братски!

Так он долбил одно и то же, пока Нукри не натянул штаны, ботинки и не пошёл с ним в пустой холл к камерам хранения, где, не вынимая сумки из ячейки, покопался в пакетах, сунул Рыбе пару пачек. Вернувшись, сказал:

– Дал ему две пачки. А то бы не отстал, ныл бы тут всю ночь! Знаю я этот народ, – ворчал он, укладываясь. – Завтра в шесть утра должны вставать. До Кизляра пять часов езды, ехать и ехать…