Михаил Гиголашвили - Кока

Цепляясь за эти ненужные мысли, Кока тащился вслед за братьями. Миновали дверь с табличкой “Kasse” и через зал, где сидели люди возле автоматов с водой и сладостями, начали подниматься по ступенькам.

Всё выглядело – как в обычной больнице: врачи ходили туда-сюда, работали лифты, кто-то, гружённый сумками, спешил по лестницам.

– Нам направо! Налево закрытое отделение.

Они оказались в холле. Столы, стулья, телевизор, автомат для воды.

Коридор уходил дальше. Слева виднелись двери палат, справа – стеклянные загородки. По коридору шла баба, похожая на солдата, вышагивала твёрдо и браво. Рядом шаркала и изгибалась другая баба, с сумкой, прижатой к груди.

– Женщины тоже тут? – удивился Кока.

– А как же. Все тут.

Медбратья открыли дверь в первую загородку:

– Доктор, привезли! Вот его карточка!

Из-за стола встала женщина. Вся в коже – куртка, юбка, сапоги. Взяла конверт с Кокиной медкарточкой и приветливо указала на стул:

– Садитесь!

Профиль хищный, орлиный, немецкий, арийский. Женщина внимательно смотрела на Коку круглым острым светлым глазом.

– Вам плохо? Что принимали?

– Всё, – сознался тот, понимая, что тут вертеть и врать уже поздно.

– Например?.. – приготовилась писать.

– В основном героин. Ну, и кокс… иногда…

– На большой дозе сидели? Нет? Это хорошо. Кололи или нюхали? Покажите руки!

Проколы старые, как и мозоли.

– Прошлое видно, – усмехнулась врач. – Вы, вообще, откуда?

– Из Франции.

– Место рождения? Год?

– Пятое июня 1966 года. Грузия, Тбилиси.

– Да? Грузия? – Она заинтересованно подняла голову. – В последнее время часто по телевизору показывают, там война идёт с этими, как их… ав… аб…

– Абхазами, – подсказал Кока.

– Именно. Кто они такие? Что им надо?

– Это княжество в составе Грузии, теперь хотят отделиться.

– Ох уж эти отделения! То баски бомбы взрывают, то ирландцы друг друга режут, то киприоты воюют. – Врач сунула карточку в приборчик, стала смотреть в экран. – Так. Год рождения, ясно. Никаких аллергий нет. Болезней тоже. А как у вас с психикой? – спросила, вынимая карточку. – Депрессии, неврозы не беспокоят?

– Ну, всякое бывает… Плохое настроение…

– Это не депрессия, это баловство. Были когда-нибудь мысли покончить с собой? Суицидальные наклонности?

– Нет, нет! – испугался Кока (уже зная, что неудавшихся самоубийц сажают в закрытое отделение).

– Какие-нибудь видения, навязчивые идеи?

Кока хотел было сказать, что иногда видит чёрного человека в шинели и фуражке, но вовремя себя одёрнул – для чего болтать? Ещё в шизофреники запишет!

– Какие-нибудь пожелания?

Кока развёл руками:

– Мне бы абстиненцию снять…

– Это понятно. Снимем. А дальше?

– Дальше? Пойду себе. Куда?.. К маме, в Париж.

Врач согласно кивнула:

– Правильное решение. Мыслей расправиться с родственниками не было?

– Нет, что вы! (Хотя он пару раз рвал и выкидывал приходящие от бабушки письма, когда сердился на неё.) С чего вы взяли? Я тихий. Травоядный, – невесело пошутил он.

Врач посмотрела на него:

– Травоядный – в каком смысле? Вы вегетарианец?

– Нет, просто так сказал.

– Вам жаль животных, которых вы поедаете?

Кока признался, что мало думал об этом.

– Чем-нибудь болеете? Болели?

Кока вспомнил:

– Вот недавно гул появился в голове. И не проходит.

– Гул? – насторожилась кожаная женщина. – Голоса, может быть?

– Нет, гудение – как пчела, постоянно…

– Похоже на тиннитус…

– Это что такое? От чего бывает? Опухоль в голове? – всполошился Кока от латинского названия.

– Почему сразу опухоль? У тиннитуса множество причин. Кстати, и от героина может быть: сосуды сузились и не расширяются. Вы часто об опухоли думаете? Есть страх заболеть чем-нибудь? Отравиться, например?

Кока пожал плечами: вроде нет. Вот шум появился – и подумал.

– Для успокоения можно сделать томографию мозга. Это бесплатно.

Кока испугался: это что – как бы трепанация?

– Нет, – успокоила врач. – Это делают снимок головы вроде рентгеновского.

Идея показалась практичной. Он кивнул. И всё ждал, что врачиха начнёт спрашивать, где он берёт наркотики, у кого покупает, но таких вопросов не последовало. Видно, это не их проблема. “У нас бы уже все почки отбили, спрашиваючи, а тут – нет. Европа! Дэмокрациа, как говорит Сатана!”

В дверь просунулся медбрат и спросил, кто завтра дежурит и когда везти герра Мюллера на колоноскопию.

Врач, коротко ответив, махом руки отправила Фальке назад, а сама записала что-то.