Михаил Гиголашвили - Кока

– Ни-ко-лоз? Гам-ре-ке-ли? – и на растерянный кивок Коки подытожил: – Одевайтесь. Вы должны ехать с нами!

– Куда?

– Туда, где вам помогут.

– Это где же? – всполошился Кока.

– Увидите. Там вам будет хорошо, уверяю вас. Там вас вылечат, – ласково говорил Фальке, присаживаясь в ногах. – У вас же абстинентный синдром? Видно по лицу! Снимем абстиненцию! Где ваши вещи?

– Вот, куртка, – кивнул Кока. “Снимут ломку? С чего бы это?” – Вы кто вообще?

Брат Боко оставил вопрос без ответа.

– Надевайте пижаму. У нас в клинике есть секонд-хенд вещи, подберём вам что-нибудь. Ваша медицинская карточка у нас.

– В клинике? – переспросил Кока, но Фальке будто не расслышал, подал ему пижаму и даже хотел помочь её надеть, но Кока стал сам натягивать на себя парусиновые штаны с завязками внизу и нелепым верхом, мало понимая, что́ происходит, лишь с мерцающей мыслью о том, что они обещали снять ломку, а это самое главное в нынешний миг жизни.

“Может быть, это какие-нибудь добрые люди типа доминиканцев? Красный Крест? Самаритяне? Откуда они узнали, что у меня ломка? Да, наверно, Красный Крест! Брат такой, брат сякой. Не менты же?..” – думал он, надевая куртку и пряча бумажник.

Брат Боко распахнул дверь. Кока потащился к выходу, Фальке – за ним, тихо перекинувшись парой слов с медсестрой.

Они молча прошли по коридорам, где началось обеденное движение, спустились в подземный гараж. Там стоял уазик с тремя нарисованными стрелами и надписью “PSYCHIATRISCHE KLINIK NACHTBERG”.

Вот оно что!.. “Психиатрическая клиника Нахтберг”! Ночная гора!..

Кока упёрся, как баран, запротестовал: куда в психушку, он не болен!.. Простудился просто, насморк. Отпустите!.. Куда – в дом для дураков?..

Но братья ловко втолкнули его в уазик, опустили решётку, а сами вскочили на передние сиденья и помчались с сиреной, распугивая машины и веселясь:

– Гляди, тот совсем от страха в кювет съехал!

– А этот чуть в “мерседес” не вломил!

На вопросы Коки, зачем они везут его в сумасшедший дом, Фальке терпеливо повторял:

– Там вам помогут. У нас такое правило: если наркоман в абстиненции, то его направляют в клинику, чтобы снять синдром и помочь встать на ноги, хотя бы на время.

– Откуда вы узнали, что я в ломке?

– А доктор Клаус позвонил, сказал, надо человеку помочь. Вас страхи пугают? Всякие мании, неврозы?

– Бывает, – сознался Кока.

– Вот видите! А мы вам поможем избавиться от этого. Полностью очистим сознание!

– Чем? Метадоном? – вспомнил Кока какие-то смутные рассказы об этом.

– Метадон? – переспросил брат Боко, а Фальке отчеканил:

– У нас в клинике есть средства и получше, – но не стал говорить, какие именно.

Тут только Кока заметил, что брат Фальке сам что-то очень уж бледный. А брат Боко почёсывается и курит вторую сигарету прямо в медицинской машине. “А не морфуши ли эти медбраты? У них в клинике наверняка есть чем поживиться, раз обещают ломку снять! Да пусть снимут, а там посмотрим!”

Он закинул удочку:

– Очень нога болит, вчера зашили. Нет ли чего от болей?

Фальке отозвался:

– Тавор хотите? – Но Боко сказал, что, во-первых, при абстиненции тавор не помогает, во-вторых, надо у врача спрашивать; забыл, какой шум врачи подняли, когда он, Фальке, дал старухе таблетку от давления, а она чуть не окочурилась? Все лекарства назначает только врач! Никакой самодеятельности!

Кока ехал, сморкался в полотенце и мучился, желая только, чтобы они наконец куда-нибудь приехали, где ему снимут ломку, спасут от беспомощно-разбитого состояния, в каком он находится. Но хорошенькое дельце – сидеть в психушке?! А кто на соседней койке лежит? Что ему в голову взбредёт?

– А они… не опасные?..

– Кто – они?

– Там… Люди… пациенты… сумасшедшие… Они закрытые сидят, как в тюрьме?

На что Фальке ответил:

– Нет. Опасные – в закрытом отделении, а вы в открытое едете. У вас мысли о суициде бывали? Мучили?

У Коки хватило ума ответить, что нет, хотя эти мысли были у него всегда, сколько он себя помнит (раз в детстве, после нагоняя мамы, хотел умереть – и тайком съел весь двухсотграммовый брусок масла, от чего не умер, но получил понос).

– Тогда да, в открытое, второе, к нам.

Уазик подъехал к большому зданию с вывеской “PSYCHIAT-RISCHE KLINIK NACHTBERG” и панно в полстены, на котором симпатичный молодой человек дарил букет роз румяной девушке, типа “я вылечился и вернулся”, хотя, может, это она вылечилась, за что и получает цветы.