Виктор Бычков - Вишенки

Хозяйственных построек ещё пока не изладил, но самые необходимые есть. Просто не может одними руками объять всё, что задумал. Нужны помощники. Сын не в счёт.

Сегодня ночью Николай Павлович Логинов подал неплохую идею, готов сам участвовать. Может, стоит её претворить в жизнь?

В Слободе проживает семейство белошвейки Морозовой: мать и три дочери. Сам Морозов помер от ран, что получил ещё в японскую кампанию, будучи командиром батальона. Старшие две замужем, при мужьях состоят, говорят, уже детишками обзавелись. А вот третья Лизонька, Елизавета, пока при мамке. И по возрасту как раз подходит в невестки – семнадцатый годок идёт. И умна, и образованна, и, что тоже немаловажно, красива. Да-да, сколько раз сам Макар Егорович любовался тайком её статью, лицом, и мысль появлялась не однажды заслать сватов, да всё недосуг.

Признаться честно, считал своего оболтуса недостойным такой девушки, а тут гость убедил, уговорил.

Что ж, если, даст Бог, получится, возможно, и сынок остепенится, к делам привыкать станет. Кому-то всё равно надо будет под старость передать своё дело, обучить, втянуть в работу, а то с детства Стёпу упустил, оставил на попечение нянек да гувернанток, сейчас готов локти кусать. Девки да водка – вот и все интересы недоросля.

Николай Павлович подрядился быть сватом, обставить это дело по высшему разряду. Ну что ж, так тому и быть!

Впрочем, и от Макара Егоровича поступило встречное предложение к Логинову, думает человек сейчас, решает.

А предложил Щербич Николаю Павловичу место управляющего при себе, да по совместительству наставником сыну Степану: помочь втянуться тому в заботы отца. Не теряет надежды Макар Егорович, не ставит крест на деловой карьере сына. Да и гость вселил уверенность, что всё у них получится, мол, не таких к труду приучал. Ну-ну, дай-то Бог! Свежо предание, да верится с трудом. Но надежд терять не в правилах Макара Щербича.

Даст Бог, сладится, по осени и свадебку, на Покров – самое свадебное время. А сейчас – в Слободу, к отцу Василию.

Щербич встал из-за стола, обвёл глазами комнату, кинул взгляд на начертанные на бумаге дневные планы.

– Господи, помоги в делах моих праведных, – перекрестился и тихонько, стараясь не ступать на каблуки, вышел из кабинета, прошёл мимо спальни.

К великому удивлению увидел на кухне гостя!

– Вот, извини, Макар Егорович, воспользовался услугами твоих людей, побрился, привёл себя в порядок, – Логинов поднялся навстречу хозяину, сияя чисто выбритым лицом.

– Чего ж ты, батенька, не отдохнул? И как это прошёл мимо меня, что я даже не слышал?

– А я теперь обучился как тать: всё тайком да тайком. Впору за ножик да под мосток или коней уводить, – грустно покачал головой Николай Павлович. – Жизнь заставит, порхать станешь.

Хозяин приказал прислуге послать на конюшню заложить пролётку, а сам с гостем сел пить чай.

– Раз не спишь, может, к отцу Василию вместе наведаемся? – предложил, отхлёбывая горячий напиток с блюдечка.

– Не мешало бы, да боюсь, не в обузу я? А батюшку с удовольствием повидал бы.

Коня пустил шагом, не торопил, хотелось поговорить с хорошим человеком, каким считал Николая Павловича. Тем более, ночью ему было сделано предложение, как он, согласен, нет? Для Щербича это серьёзно, важно, и чем быстрее в их отношениях наступит определённость, тем лучше для дела.

– А ведь я так и не сомкнул глаз, – начал Логинов. – Всё слушал, как ты, Макар Егорович, не спал, маялся в кабинете, шагами думки свои отмерял.

– И только всего? А мне больше ничего сказать не хочешь? – нетерпеливо возразил Щербич.

Гость опустил голову, молчал, собирался с мыслями. Щербич не торопил, понимая, что второпях большие, серьёзные дела не делаются, поэтому тоже молчал, ждал.

Переезжали гать, что отделяла две деревни – Слободу и Борки. Слева и справа лежало огромное торфяное болото, поросшее кустарниками лозы и волчьей ягоды. Левее, ближе к Деснянке, жители деревень поизрыли болото карьерами, где каждый год добывают себе торф для отопления. Прямо посреди болота вырыта неглубокая канава, по которой отводили излишки воды к реке.

– Посмотри, Макар Егорович, – заговорил Логинов, поводя руками вокруг себя. – Сколько денег лежит под ногами, и никому не надо. Это как называется? – и, не дожидаясь ответа, продолжил: – А называется это нашей безалаберностью, леностью, да и просто скудоумием. Дальше собственного носа не хотим видеть, живём сегодняшним днём, а завтра – хоть трава не расти.