Виктор Бычков: Феномен иконы

Если вы спросите первого встречного на Западе, что для него есть Россия, то, как правило, услышите в ответ: икона, Пушкин, Достоевский. В этой триаде для современного западного человека сконцентрировалось нечто специфически русское, трудно поддающееся словесному выражению, но хорошо ощущаемое им, воспитанным в иной, хотя и не вовсе чуждой нашей, культурной традиции.

И он прав, по крупному счету. Проникновение в духовные глубины только этих феноменов русской культуры уже позволяет составить достаточно ясное представление о ее сущности, богатстве и своеобразии, о специфическом духовном и ментальном складе русского человека, о «таинственной русской душе» с ее духовными взлетами и прозрениями и почти непреодолимым вожделением мира кромешного.

Феномены эти, однако, не так–то просто открываются современному человеку. И не только западному, но и нам с вами, казалось бы, прямым наследникам русской классической культуры. Ибо запуталась, а в ряде мест и порвалась нить отечественной культурной традиции, особенно в ее духовном измерении, и мы, поверхностно зная кое–что из своего наследия, по существу, не знаем и, главное, не понимаем его. Речь идет, конечно, отнюдь не о школьном упрощенно–прямолинейном или назидательном понимании, а о понимании глубинном. О понимании сущностей, а не поверхностей, о понимании духа, а не буквы — о понимании не разумом или рассудком, а всем духовным сознательно–сверхсознательным существом человека сущностных оснований рассматриваемого явления. Это не просто; но только здесь — истинная философия, истинная духовность, истинная культура — та Культура, что попирается сегодня массой псевдокультурных поделок, порожденных научно–технической цивилизацией, забывшей о своих истоках и о своей питательной среде.

Эта книга об одном из значительных явлений мировой культуры, об одном из главных феноменов культуры русской — об иконе; о ее сущности, смысле, художественном языке; о ее богословских, философских, эстетических основаниях, постепенно выявлявшихся на протяжении почти двухтысячелетней истории православной культуры. А если посмотреть шире, то — и об одной из главных составляющих православной культуры, вышедшей по своей общечеловеческой значимости далеко за пределы этой культуры. Ведь не случайно победа иконопочитания в Византии празднуется Православной Церковью как Торжество Православия. В иконе сущность православия получила наиболее полное и глубокое художественно–эстетическое воплощение, и без иконы немыслимо само православие как религия и как феномен культуры, как значительное направление культурно–исторического процесса.

Икона — это духовно–художественный символ православия, его главный художественно–визуализированный компонент, а само православие — одно из сущностных оснований русской культуры. Собственно история русской культуры начинается с крещения Руси в 988 г. Так что икона — это и духовно–художественный символ Руси, ее лик перед лицом истории. Именно на Руси икона достигла своего высшего художественно–эстетического расцвета и предстала во всей полноте в качестве сакрального феномена, таинственного носителя духовной энергии, божественной мудрости — Софии.

Икона софийна; в ней — квинтэссенция божественной Премудрости, благодати и человеческой мудрости. Это удивительное и, может быть, единственное произведение, в лучших своих образцах, естественно, идеального творческого единения Бога и человека, когда божественный замысел достиг адекватного выражения в человеческой деятельности. Икона непосредственно обращена к духу и сердцу человека и дает ему ту пищу духовную, которую он не в состоянии получить никакими иными путями. И несет ее икона в своей художественной форме (в цвете, линии, композиции, зримых формах). Создается же эта форма иконописцем в процессе творчески–молитвенного делания под непосредственным водительством Софии — божественного творческого начала. До наших дней сохранились иконы, на которых за спиной первого иконописца, евангелиста Луки, изображается София Премудрость Божия, направляющая его кисть.

Православным сознанием София понимается как предвечный замысел Бога о мире и одновременно как творческое начало Бога, посредством которого был сотворен весь существующий во времени и пространстве мир, сама Церковь и которое направляет любую творческую деятельность человека. София Премудрость Божия, естественно, понималась и как покровительница иконописания, а иконописцы поэтому, как мы увидим, почитались на Руси мудрецами и философами (то есть любителями мудрости — Софии).