Никола Скотт: Секрет моей матери

У нас за спиной послышался шорох шин, и через минуту к нам присоединились Эндрю и мой отец.

— Значит, это он и есть? — произнес Эндрю, выдержав минуту благоговейного молчания. — Ух ты, посмотрите, Грэхем, торец обвалился.

— Пожар, судя по всему, был очень большим, — сказал отец. — И все это по-прежнему принадлежит вам, миссис Синклер?

Он протянул Гарриет руку, и, удивленно улыбнувшись, она ее пожала.

— О, прошу вас, зовите меня по имени. В конце концов, мы с вами почти родственники, правда? Знаете, во всем виновато короткое замыкание, совсем небольшое. Но тогда здесь жил только Эйбл, он не успел вовремя погасить пожар. Нас здесь не было, мы уехали в Америку. Мы приехали на похороны Эйбла. Я не была тут много лет… Я берегу его для Кэрри, но она подумывает о том, чтобы вернуться в Америку, так что кто знает…

Голос Гарриет стал тише, когда она свернула налево, на заросшую травой тропку. Отец склонил к ней голову, слушая и улыбаясь, и я была очень рада, что он захотел поехать с нами.

— Можешь захватить корзину для пикника, Эндрю? — спросила Фиби, обернувшись через плечо. — Я понесу одеяла, а вот корзина тяжеловата…

Эндрю галантно поклонился.

— Конечно. Вы с Эдди идите вперед. Я отнесу все туда, направо, где, как мне думается, был сад.

Улыбнувшись, он подмигнул мне и направился к машине, сопровождаемый взглядом Фиби, в котором сквозила почти материнская гордость. Как и ожидалось, она полюбила Эндрю.

— О, он такой милый, тебе очень повезло, — произнесла она, бросив задумчивый взгляд на свой живот.

Мы медленно пошли по подъездной дороге. Несмотря на усилия Фиби, ее вторая половинка так и осталась лишь в ее мечтах, и после ряда довольно непродуктивных свиданий — доказавших утверждение моей сестры о том, что на земле абсолютно не осталось хороших мужчин — она нашла донора спермы и внезапно явилась ко мне на порог с бутылкой безалкогольного шампанского и сине-красной футболкой с надписью «Супертетя». В свойственной ей манере Фиби обставила все просто чудесно, прошерстила библиотеку и книжные магазины, добилась от своей компании льгот в связи с беременностью и родами и уже переоборудовала одну из комнат в своем доме в детскую, с нетерпением ожидавшую появления маленькой Шарлотты.

— Да, он такой, — радостно отозвалась я, идя в ногу с сестрой. — А еще я могу сказать тебе, что вчера ночью мы решили жить вместе.

— Потрясающе! — отозвалась Фиби. — Наконец-то ты перестаешь контролировать своих покрытых плесенью тараканов. Сколько раз я тебе говорила: держись за этого мужчину!

— Она и держится. — Голос Эндрю прозвучал совсем рядом с нами. — Эдди пообещала не разводить на нашей кухне заплесневелое тесто, ведь теперь у нее есть собственное кафе.

Проходя мимо нас, он слегка приобнял меня одной рукой, поскольку в другой нес корзину для пикника, а затем свернул направо, срезая путь сквозь травяные джунгли и направляясь туда, где стояли Гарриет и мой отец, рассматривая разрушенные стены с безопасного расстояния.

— Пойдем туда, — предложила я Фиби, указывая в противоположную сторону.

Мы молча обошли дом по широкой дуге, глядя на пустые дверные и оконные проемы, почерневшие и обгоревшие комнаты. Там, где обрушилось крыло, открылась часть основного здания, напоминавшего огромный разрушенный кукольный дом. На первом этаже не осталось ничего, что можно было бы украсть, однако на верхние этажи, по всей видимости, заходить было опасно, и издалека были видны обугленные остатки мебели, наполовину сгоревшие картины, порванные занавески, в беспорядке свисавшие с карнизов.

— Смотри! Думаю, когда-то это была библиотека, — прошептала Фиби, указывая на большую комнату со стальной рамой, оставшейся от маленького стеклянного купола. Стекла давно уже не было, полки от пола до потолка были серьезно повреждены.

Я представила, как моя мама прокрадывалась в эту когда-то, по всей видимости, красивую и просторную комнату, чтобы выбрать между Айви Комптон-Бернетт [30] Айви Комптон-Бернетт (1884–1969) — английская романистка. и леди Дороти Миллс [31] Леди Дороти Рейчел Мелисса Уолпол Миллс (1896–1959) — английская романистка, автор мемуаров. ( Примеч. пер. ) , и Фиби, должно быть, подумала о том же, потому что ринулась в сторону террасы, показавшейся впереди. Там до сих пор были видны плиты и остатки низеньких окружавших ее стен, однако под воздействием непогоды цемент разрушился, балюстрада раскрошилась на множество частей, уступая дорогу плющу и траве, распространявшейся повсюду.