Кейт Эберлен - Скучаю по тебе

— Но почему теперь? — спросила я.

— Для женщины твоего возраста вполне естественно желание иметь детей…

— Но я не хочу детей!

И Лео вроде бы должен об этом знать, разве нет? Разве то, что я должна была решиться на эту операцию, не довлело над нами все это время? А напряженная тишина после секса не наводила его на мысль, что я все еще думаю об операции? И разве этот вопрос не был в нашем общем лотке «Текущие» на рассмотрении? Не мог же он просто забыть о том нашем разговоре? И это я сама придумала, что у нас есть общая грустная тайна, которая и делает нашу любовь такой необычной?

Дождь лил в полную силу. С моих волос и одежды текли ручьи.

— Ты заставила его сделать выбор, — сказала жена Лео. — А он, как и большинство мужчин, ленив. Слишком хлопотно и сложно — подумать о том, что придется уехать из своего удобного привычного дома. Что бы он там о себе ни думал, он слишком привык к своей личной ванной, пристроенной к спальне, к четырехзвездочным отелям, которые оплачивает его жена. Ему шестьдесят один год. А в этом возрасте люди не готовы жить в палатке или шалаше, пойми.

— Шестьдесят один?

На ее губах мелькнула легкая улыбка.

— Но зачем вы мне все это говорите? — спросила я, все еще цепляясь за какую-то надежду. Может быть, он не знает, что она здесь? Может быть, это ее попытка нас разлучить? И вот он сейчас приедет, увидит ее, узнает о ее коварном плане? Я оглянулась. Нет, его не было видно.

— Прощай, Тесс, — сказал он в прошлый раз, заканчивая со мной разговор по телефону. Он никогда раньше не говорил «прощай».

— Просто для вашего сведения, — сказала я, собрав остатки достоинства. — Я никогда не просила его сделать выбор. Он все это придумал.

— Ну что ж, он писатель, — ответила она.

Я наконец поняла, почему вся эта ситуация — я, стоявшая под дождем лицом к лицу с его женой, с прилипшими ко лбу волосами и в мокрой насквозь одежде, — показалась мне знакомой. Это же была сцена из книги Лео, где жена главного героя говорила его студентке, что их роман окончен. Только дело там происходило не в рыбацкой хижине, а в беседке университетского сада.

Для писателя все, что происходит, — всего лишь материал, сюжет.

— Какой же он урод и трус! — сказала Долл.

— Я зла на себя не меньше, чем на него, — призналась я.

Ну как я могла быть такой дурой? Он же мне сам говорил, что его любимая книга — «Конец интриги». Я прочла столько книг и не усвоила главного — для любовницы все всегда заканчивается плохо!

— И вот теперь у меня ничего нет, — проговорила я.

— Или так, — сказала Долл, — или же у тебя появились неограниченные возможности начать жить, как тебе хотелось.

2010 г.

ГУС

Нэш вечно была на какой-нибудь диете, и она сказала, что я — единственный человек в мире, который способен сделать вкусное блюдо из чечевицы, так что обед у меня дома стал нашей с ней доброй традицией.

— Тебе надо пойти на телешоу «Мастершеф», — предложила мне она. Очередная идея по поводу моего будущего и карьеры.

— А что, на этом можно заработать?

— Да я пошутила!

Найти работу для самой Нэш оказалось трудно. Ей в Америке платили столько, что роли, за которые она могла взяться здесь, появлялись крайне редко. Думаю, с ней было трудно работать, потому что она не сдерживала себя в комментариях о коллегах. И теперь она отрывалась на мне — человеке не ее профессионального круга, от которого никто ничего не узнает. Об отношениях Нэш с мужчинами я узнал больше, чем следовало и чем бы мне хотелось.

— Слишком много информации, да? — была одна из ее любимых фраз.

Иногда, забрав Флору из садика, мы все вместе шли в Кенсингтон-Гарденз. Девочки там резвились на площадке Питера Пэна, а мы болтали, сидя на скамейке.

Однажды в пятницу между девочками разгорелся спор, прямо на пиратском корабле. Обычно Флора была Венди, а Белла — маленьким Майклом, за которым присматривала Венди. И обычно они мирно играли вместе. Но на этот раз Белла решила, что она хочет быть феей Динь-Динь.

— Извини, но ты не можешь быть феей Динь-Динь, — резко заявила Флора, интонацией неприятно напоминая Шарлотту.

— Почему это? — не без причины удивилась Белла.

— Девочки, — прервал я их спор. — Разве нельзя меняться ролями по очереди?

Но тут вдруг встала Нэш:

— Ну хватит уже! Флора, ты ведешь себя как избалованная дрянь! Ты будешь Питером Пэном, а Белла для разнообразия будет феей Динь-Динь!

Не знаю, что на нее подействовало, бранное слово или просто тот факт, что кто-то одернул ее, но она уступила, и Белла смогла бегать и «динь-дилинькать», пока не устала.