Кейт Эберлен - Скучаю по тебе

К тому времени, как антикварные магазины открывались и улицу заполняли рыночные лотки с едой и одеждой, Белла уже обычно засыпала, и я часто проводил позднее утро за мирным чтением газет с чашечкой кофе и невероятно вкусными пирожными со сливочным кремом и корочкой жженого сахара, которые продавались в нашем любимом кафе. Однажды утром я протискивался с коляской через дверь, как вдруг услышал, что кто-то кричит:

— Гус! Гус!

Меня уже сто лет никто так не называл, и я не сразу понял, что это меня окликает Нэш с противоположной стороны улицы. Я не встречался с ней с тех пор, как Флора была еще совсем малышкой, но часто видел ее по телевизору — телесериал про врачей, в котором она снималась в Америке, стал популярным и у нас. С ярко-красными волосами она казалась еще более гламурной и стильной, чем раньше. Пока мы протискивались с коляской к дальнему столику, я заметил, что посетители узнают ее в лицо и показывают на нас пальцем.

— Ты надолго вернулась? — спросил я.

— К сожалению, неизвестно, — сказала она. — Я попала в аварию на мотоцикле.

— С тобой все в порядке?

— Не совсем. Я умерла, — ответила Нэш. — Ой, погоди-ка, вы же тут еще только второй сезон смотрите, да? Вот что случается с сильными женщинами. Мы вынуждены или покориться, или умереть.

— Как жаль, — сказал я. — Но тебя тут все обожают.

— Правда? — спросила Нэш.

И за холеным стильным фасадом я уловил все ту же милую неуверенность, которую помнил в ней.

— Даже Шарлотта, — подтвердил я. — Она, кстати, теперь полноправный консультирующий специалист.

— Ничего себе! — сказала Нэш, откидывая шелковистые волосы за плечи. — Ну а ты чем теперь занимаешься?

— Воспитываю детей. Но это долгая история. Кстати, это Белла.

— Милашка, — произнесла Нэш, оглядывая мою спящую дочь. Потом оглядела и меня долгим взглядом. — Если честно, никогда не думала, что из тебя получится врач.

— Почему? — теперь я выказал свою слабость.

— Ты слишком не уверен в себе. Для того чтобы принимать решения, ты должен быть достаточно самоуверенным… я много читала о профессии, когда готовилась к роли.

— Заметно, — сказал я.

— Ну и чем ты теперь будешь заниматься, Гус?

Постоянный лондонский вопрос. В процветающем столичном мегаполисе тебя определяет профессия.

— Я еще не думал об этом, — ответил я. Белла начинала просыпаться. — Слушай, а пойдем к нам, я накормлю тебя обедом.

Входная дверь вела сразу в большую комнату, которая служила нам одновременно гостиной, столовой и кухней. Я повесил на стенах фетровые панели, куда прикреплял рисунки девочек и мои наброски к их портретам.

Пока я готовил пасту с томатно-базиликовым соусом, Нэш рассматривала рисунки.

— Кто это рисовал?

— Я.

— Это потрясающе, Гус! Я всегда знала, что у тебя должен быть какой-то скрытый талант.

— Может быть, этим мне и стоит заняться… ну, знаешь, стать художником, сидеть в Гайд-парке и рисовать портреты туристов?

Нэш уставилась на меня:

— Господи, Гус! Только ты можешь в тридцать лет мечтать о карьере уличного художника!

Я поставил перед ней полную тарелку ароматной пасты.

— А если рисовать на заказ детские портреты? Я уверена, в вашем районе есть богатые родители, которые хотели бы иметь портреты своих чад.

— Меня пару раз просили родители друзей девочек, я рисовал. Но я не думал, что можно брать за это деньги.

— Боже мой! Гус, ты совершенно не изменился! — рассмеялась Нэш.

— Почему это?

— Ты такой… я не знаю, чудной, что ли. Как будто не от мира сего.

— Извини.

— Не извиняйся. Это не отрицательная характеристика.

— Шарлотта так не считает, — не задумываясь, выпалил я.

— Правда? — насторожилась Нэш.

Я всегда верил, что наши отношения с Шарлоттой наладятся. В новом доме мы обычно спали в разных комнатах, но бывали редкие дни, например детские дни рождения, когда наши многочисленные маленькие гости расходились, а дочери укладывались спать в обнимку с новыми игрушками, и мы открывали бутылку шампанского, чтобы отметить еще один большой шаг на нашем общем пути. Формальный поцелуй с пожеланиями спокойной ночи переходил в нечто более интимное, и наши тела, так хорошо знавшие и помнившие друг друга, сами собой решали, что делать дальше.

Я верил, что придет время, возможно, когда мы уедем в отпуск и все волшебным образом снова станет как раньше. Однажды мы сняли домик на неделю на Корнуоллском побережье. На пляже мы были словно идеальная семья с картинки — хорошо одетые счастливые представители среднего класса. В воспитании девочек мы всегда были с Шарлоттой заодно — прививали им хорошие манеры, ограничивали в сладком, выслушивали все, что они хотели нам рассказать, рассматривали с ними камушки, выкладывали картины из водорослей на берегу. Шарлотта не очень любила копаться в песке или бегать, но она любила побеждать. Так что стоило мне начать игру в лапту или объявить конкурс на лучший песочный замок, как она бросалась рыть и бегать изо всех сил. Даже в дождливые дни мы не скучали. Сходили посмотреть проект «Эдем» [26] Ботанический сад в графстве Корнуолл (Великобритания). и галерею Тейт Сент-Айвс. Мы накупили и принесли домой целую сумку импортных ракушек, соорудив дома собственную художественную композицию.