Альфред Кох - Отходняк после ящика водки

В санаторном отделении были мужское и женское отделения, и они сообщались между собой. Они вместе обедали и вместе музицировали. Иногда крутили романы. Не без этого.

– А почему нет? Это же…

– …да, правильно, один из способов терапии. У меня была одна больная, внешне – страшноватая, так мне медсестры доложили о нарушении распорядка дня: ее застукали с ее другом, они занимались… ну ты сам понимаешь… на антикварном диване. Я обязан был как-то прореагировать, ну и стал ее попрекать. Она ответила:

– Андрей Георгиевич, ну я же все-таки женщина – чего вы меня хотите лишить?

Я понял, что не прав.

– А она не сказала: «Доктор, если б меня каждый день… э-э-э… вовлекали в личную жизнь, я б к вам в больницу никогда не попала, у меня б было прекрасное душевное здоровье»?

– Не сказала… Но может, ее состояние было бы действительно лучше.

– Когда я тут работал, – продолжал бывший психиатр по той, видимо, схеме, что раньше все было лучше, – в санаторном отделении стоял рояль, и больные там музицировали…

– А сейчас – в каждом отделении! – гордо ответили ему.

– В каждом?

– Абсолютно!

Мы прошлись, проверили: точно…

Жизнь стала лучше, жизнь стала веселей!

Ну хоть в одной отдельно взятой психбольнице по крайней мере.

И.С.

Тунец – знатный трофей. Хищная рыба, входит в большую океанскую пятерку. Вес тунца достигает трехсот килограммов, а длина – трех метров. Водится эта рыба почти во всех морях и океанах. Я ловил тунца у берегов Северной Америки.

Если из Нью-Йорка поехать на север, то, вырвавшись из Куинса, будешь долго ехать по Long Island, то есть Длинному острову. Протянувшись с юга на север на несколько сот километров, этот остров сосредоточил виллы всех нью-йоркских богатеев. Там можно встретить поместья Моргана, Рокфеллера, а можно и нынешних нуворишей. В том числе и наших, и бывших наших.

Немного в стороне от всех этих фешенебельных Хэмптонов, в западной части Лонг-Айленда, находится маленький городишко Си Клифф. Здесь когда-то осели бежавшие от красных мудаков русские эмигранты первой волны, поэтому в нем аж две православные церкви. Городок тихий, спокойный, весь спрятанный в тени огромных вековых деревьев. Расположен он не со стороны океана, а в бухте, выходящей в залив. На хорошей лодке от него до Манхэттена не больше часа ходу. Почти вся местная молодежь разъехалась: кто в Нью-Йорк, кто в Сан-Франциско, а кто и в Россию. Теперь в Москве можно заработать больше, чем там. Остались одни старики. Князья, графья, в общем – голубая кровь. В этом городке родился и Боря Иордан, мой московский товарищ. Надеюсь, он в представлениях не нуждается, но здесь важно то, что у него в Си Клиффе большой дом, где все лето отдыхает его семья. Вот с Борисом мы и сговорились пойти на тунца.

Мы арендовали большую, сорокаметровую, яхту и рано утром выплыли из городской гавани. Плыть нужно было весь световой день до острова Нантакет, который находится между мысом Монток, что на самой северной оконечности Лонг-Айленда, и Кейп-Кодом, то есть мысом Трески, окаймляющим залив Бостона.

Кстати, если в середине августа отплыть из Кейп-Кода и, оставив за кормой Бостон, взять на север и наискосок пойти прямо в океан, то миль через сорок-пять-десят можно встретить множество китов-горбачей. Огромные животные метров по 12–15, покрытые ракушками, подплывают прямо к лодке, переворачиваются на живот, машут длинными плавниками, выпрыгивают из воды, с брызгами падают обратно в воду. Это завораживающее зрелище особенно нравится детям.

Кейп-Код очень интересное место. Первыми его открыли пираты Карибского моря. Еще задолго до первых поселенцев-англичан, так называемых отцов-пилигримов, прибывших в Америку на корабле «Мейфлауэр» и основавших в 1620 году на Кейп-Коде колонию, пираты использовали эти места для хранения награбленных сокровищ. Места опять же здесь были тихие, вдалеке от оживленных судоходных трасс, поэтому удобно было и безопасно предаваться милым пиратским радостям: пить ром, курить пеньковую трубку, любить пленниц и делить золото.

По случаю бравого пиратского прошлого на мысу есть небольшой музейчик. В нем собраны поднятые со дна моря пиратские прибамбасы. Сабли, кинжалы, кирасы, большое количество серебряных и золотых монет. Есть даже здоровенная пушка. Весь этот романтический металлолом сопровождается кровожадными картинками и страстными рассказами о пиратском быте, навевая мне детские воспоминания о всевозможных одиссеях всяких там капитанов Бладов.