Альфред Кох - Отходняк после ящика водки

Может, кому интересно, почему больница называется «Кащенко». У советских москвичей была в ходу версия, что это в честь отраслевого наркома, – у нас ведь все в честь партноменклатуры. Но нет – Петр Петрович Кащенко был тут врачом, причем не простым, а главным (1904–1907). А затем его кинули на трудный участок – строить аналогичное учреждение под Питером. Построенное, оно и в Питере было названо именем Кащенко же.

А прежде больница называлась именем Алексеева (1852–1893). Это был, без иронии, выдающийся человек (кстати, двоюродный брат того самого Станиславского, которого настоящая фамилия тоже была Алексеев). Он служил в Москве городским головой и много чего сделал хорошего. Среди прочего построил заметное здание – Городскую думу. Впоследствии оно было захвачено коммунистическими рейдерами и приспособлено под музей их главаря по кличке Ленин. Кроме нового водопровода и городских боен он поставил фундамент здания торговых рядов (ныне ГУМ), а также 30 училищ для крестьянских детей и 20 больниц, среди которых самая знаменитая – как раз психбольница. Поняв, что она необходима, он за год собрал с меценатов необходимый миллион рублей. Среди жертвователей были такие люди, как Третьяковы, Морозовы, Абрикосов и др.; всего 96 человек, из которых 13 не захотели светиться. Известно, что одним из крупных жертвователей стал сам Алексеев.

И вот в расцвете сил – 41 год человеку – Алексеев погиб, его смертельно ранил в живот, вот ведь черный юмор, пациент новой психушки, в которой не раз лежал. Пришел в гордуму (построенную все той же жертвой) со стволом – и на тебе… К Лужкову, слава Богу, так запросто не попадешь.

Имя убийцы было Василий Андрианов. Есть три версии объяснения причин убийства.

1. Сумасшедший этот открыл способ лечения смертоносной инфлюэнцы, а городские власти тормозили внедрение.

2. Алексеев, отслужив два срока, собирался – не к ночи будь сказано – идти на третий. А недовольных, как часто в таких случаях, было много, ибо голова был суров, заставлял всех работать и притеснял мздоимцев. И вот… Третий срок – вещь опасная, что б ни говорили.

3. Городской голова часто навещал одну молодую актрису. В ходе этих встреч подруга родила Алексееву «крестника» Колю, с виду – вылитый городской голова! Так вот убийца был ее родным братом. Выстрел он сопроводил словами: «Вот тебе за сестру!» Перед смертью Алексеев признался жене, что Коля – его сын, и вписал мальчика в завещание.

Хороши все три версии; что касается дочери покойного, Марии, то она придерживалась версии-3, о чем стало известно из ее преданного гласности письма от 5.02.1956.

Примечательно, что после совершенного злодеяния убийца жил все в той же больнице 17 лет. Его не посадили – может, во многом благодаря заступничеству Алексеева, который просил не сажать убийцу.

– Этот Андрианов был бредовой больной, – со знанием дела прокомментировал Бильжо.

ЭКЗОТИКА. VIPы

В обязательную программу для всех экскурсантов «Кащенко» входит тема великих, которые тут по разным мотивам побывали. Мать Людмилы Зыкиной работала санитаркой в больнице, и будущая звезда пела перед больными.

– Здесь лежала Зоя Космодемьянская, – рассказывает Бильжо, – и в 70-е я листал в архиве ее историю болезни; там было что-то про аутизм.

Часто вспоминают про Высоцкого, которого не где-то, а в «Кащенко» выводили из запоя. Веню Ерофеева здесь же не раз прокачивали, промывали, когда у того была белая горячка. Тут же несколько дней лежал Иосиф Бродский; говорят, его положили друзья, чтоб как-то спасти от преследований. К нему приезжала Ахматова, навещала.

У Бильжо не было звезд такой величины, но вполне серьезный поэт в пациентах – был; это Леня Губанов, создатель группы «Молодые гении».

– У них был лозунг: «Сломаем целку соцреализму!» Помню, вышел его сборник. Там были такие строки:

В возрасте 37 лет, как раз в день рождения, Леня умер; думаю, это был суицид. Мне сказали, что он искал меня накануне, но я отдыхал в Прибалтике. Много было историй… Помню, поступил к нам больной студент из Эфиопии, совсем черный, с профилем Пушкина один к одному. Он мне рассказал, что в Аддис-Абебе стоит памятник Пушкину. И вот этого студента в восьмой раз вытащили из петли. Я спрашиваю: «А что ж вы так часто вешаетесь?» Понимаете, говорит, когда солнце, то все нормально. Но когда тучи закрывают небо, я не хочу жить. А у вас в Москве часто плохая погода. Мы позвонили в посольство и сказали, что выпишем парня при условии, что его тут же отправят домой, в Африку. И вот на территорию въехала черная посольская машина с флажком на капоте, мы по предъявлении билета отдали больного – и его повезли прямиком в Шереметьево-2.