Альфред Кох - Отходняк после ящика водки

На самом деле наткнуться в океане на стаю тунцов – чистая лотерея. Хотя эхолот и высокая вышка (марс) на кабине катера, на которой находится опытный рыбак, могут увеличить вероятность такой встречи, но все равно в этом деле удача, пруха, фарт имеют большое значение. Поэтому много внимания уделяется всевозможным приметам. Например, какие облака, какое солнце, размер и форма волн, направление и сила ветра, температура воздуха и так далее. Я в эти штучки не особенно верю, за исключением, может быть, температуры воды и времени года. Эти факторы, на мой взгляд, имеют решающее значение для рыбалки, поскольку тунец рыба хищная и следует за сезонной миграцией косяков сардин, сельди и прочих деликатесов.

Поклевка пришла, как всегда, неожиданно. Разом ударом согнулись два спиннинга. Боря и капитан подскочили, схватили их, начали сматывать. Началась обычная в таких случаях легкая паника. Суета, крики; дети, вытаращив глаза, перегибаются через борт, выглядывая среди волн бьющуюся на конце лески мускулистую рыбину.

Тунец клюет недалеко от кормы – может, метрах в пятнадцати – двадцати. Мне даже поначалу хотелось стравить лески побольше, метров хотя бы на тридцать, памятуя поклевку марлина, но опытный рыбак меня поправил: если тунец есть, то он и так возьмет наживку, а если его нет, то, сколько ни трави, хоть километр, все равно ничего не поймаешь. Так зачем же стравливать больше, чем нужно? Тебе же это все потом обратно мотать, преодолевая сопротивление тунца.

Вытащили первые две рыбы. Чича их закинул в находящийся под палубой катера большой контейнер с забортной водой и большим количеством колотого льда. Закрыв крышку контейнера, он встал на нее. Было слышно, как под его ногами бьется рыба. Чича улыбался: есть улов!

Опять поклевка. Тут уже подскочил я и тоже удачно вытащил приличного тунца. Может быть, мне показалось, а может, потому что тащить его нужно было недолго, но я считаю, что ловить тунца проще, чем марлина. Хотя легким это занятие назвать нельзя: спиннинг крутится в руках, рыба дергает, ты боишься, что вот-вот оборвется леска, руки затекают.

Потом настала очередь ребятишек. Они тоже, поддавшись общему ажиотажу, кричали и просили дать половить рыбку. Я усадил дочку в рыбацкое кресло, защелкнул специальные ремни, а спиннинг пристегнул к ней. Она начала скручивать катушку, а я, стоя спиной к корме, поднимал спиннинг вверх и резко опускал вниз. Образовавшуюся слабину дочка выбирала достаточно резво. Таким макаром мы вытащили еще два тунца. Борины сыновья вытащили с помощью отца и того больше – четырех рыбин.

Когда тунец приближался к корме, Чича острым багром вытаскивал его на борт. Дети то и дело кричали: «Чича, Чича! Хук! Хук!» Тунец на палубе казался сплошной мышцей, снабженной хвостом и плавниками. В нем есть неуловимая спортивная эстетика. Этакий бицепс-трицепс.

В общей сложности мы поймали четырнадцать вполне приличных, десяти-двадцатикилограммовых тунцов и приблизительно к четырем часам засобирались обратно. Пока мы плыли, Чича и один из рыбаков (другой вел катер) обрабатывали пойманную рыбу. Они ее потрошили, отрезали хвост, голову и плавники и в таком виде складывали в контейнер со льдом. Отходы выбрасывались за борт.

Остальные сидели в кают-компании и делились впечатлениями о рыбалке. Закат мы встретили тоже в океане, уже подплывая к Нантакету.

Когда сошли на берег, нас слегка покачивало. Вдруг выяснилось, что мы не на шутку устали. Особенно дети. На яхте повар быстро сделал нам сашими. Достав из холодильника пиво, васаби и соевый соус, мы устроили японский вечер. Такого свежего сашими я не ел ни до, ни после.

К десяти вечера все уже спали. И только Чича сидел в капитанской рубке и, выключив свет, смотрел телевизор. Уходя спать, я видел, как он по-татарски сидел на диване. По телевизору показывали «Секс в большом городе».

А.К.

Насчет того, что Мамонов – великий и могучий, журнал «Медведь» был в курсе еще в 1996 году. Тогда корреспондент этого издания съездил в деревню к свежеиспеченному отшельнику, который там только год как отходил после бегства из Москвы. О чем был разговор? Да все о том же, о чем все кинулись писать после успеха фильма «Остров»: смысл жизни, искания и прочее в таком духе. «Одиночество – это счастье, я и раньше был затворником, сидя у себя в Чертанове, – сообщил нам подмосковный гуру в далеком 96-м и добавил: – Внутри у всех все одинаковое, стоит лишь разгрести мусор».