Тадеуш Доленга-Мостович - Знахарь

Если и ожили в душе Антония какие-то надежды, то они очень быстро угасли под ударами возражений прокурора.

– Меня удивляет, – заявил Згерский, – удивляет и наполняет стыдом точка зрения, которую отстаивает господин адвокат. Наполняет стыдом, потому как я услышал в его защитной речи упрек в том, что, рассматривая вину обвиняемого, я увлекся проблемой в целом и забыл о конкретном человеке. И в самом деле, уважаемый суд, это очень важное упущение со стороны общественного обвинителя. Только удивляет меня, что именно из уст господина адвоката исходит такое замечание. Да, именно так! Внимательно приглядевшись к моральному облику Антония Косибы, мы должны с чистой совестью признать, что его провинности достойны еще более сурового наказания!.. Этот якобы благодетель человечества в один прекрасный день захотел легкого хлеба, потому что честный физический труд ему надоел. Из работника мельницы Косиба сделался шарлатаном. Безусловно, гораздо проще бормотать над одураченным мужиком вздорные заклинания и заговоры или поить его отваром из трав, чем таскать мешки с мукой. Именно такой путь и выбрал обвиняемый. А легенду о его бескорыстии полностью разоблачают свидетели, которые признали, что они действительно не платили за его советы, зато приносили… добровольные подношения. Сам Косиба в ответ на вопрос, заданный господином председателем суда, заявил, что живет в достатке. А это уже само по себе весьма красноречивое определение во времена теперешнего кризиса и нищеты деревенских жителей. Сегодня в деревне только те живут в достатке, кто обирает бедноту, кто с помощью шарлатанских уловок выуживает у нее остатки убогих запасов.

Прокурор улыбнулся.

– Да, уважаемый суд, это лишь одна сторона облика подсудимого, его прошлое. А каково же будет его будущее? Что он сделает, если выйдет из этого зала свободным?.. На сей счет у нас не может быть никаких сомнений. Сам обвиняемый их полностью развеял, отвечая на мои вопросы во время судебного разбирательства. Он признал, что до последнего момента занимался своей практикой и в случае освобождения снова будет «лечить» людей. Он не испытывает ни малейшего раскаяния. Не обещает исправиться. А как же дело о воровстве? Он, правда, признался в совершении кражи, но открыто заявил, что снова украл бы, если б возникла подобная ситуация. Это преступник, который не может, а скорее, не хочет осознать свою вину. Преступник закоренелый, который намерен упорно следовать по преступной дорожке. Вот каков человек, моральным обликом которого, по желанию господина защитника, мне пришлось заниматься. Человек этот, глухой ко всем замечаниям и представляющий опасность для общества, должен быть тут же изолирован от этого общества, и только строгое тюремное заключение может защитить от него его будущие жертвы.

После очередного выступления адвоката Маклая суд удалился на совещание.

Через полчаса, уже поздним вечером, приговор был оглашен. Антония Косибу приговорили к трем годам тюрьмы.

Прокурор Згерский в кулуарах принимал поздравления от своих родных и знакомых. Антония Косибу арестовали прямо в зале суда и отвели в тюрьму. Адвокат обещал подать апелляцию.

Известие о приговоре и заключении в тюрьму Антония Косибы на мельницу привезли мужики, возвращавшиеся с заседания суда. В первый момент никто даже верить не хотел, а Марыся только рассмеялась.

– Ну что за люди! Вы, верно, все перепутали! Это ведь совершенно невозможно!

– Может, на три месяца? – подсказал Василь.

– Нет, на три года, – стояли на своем мужики. – А все потому, что прокурор страшно напирал на него.

И они, как умели, описали ход процесса.

– Помилуйте! – воскликнул Прокоп. – Это что ж получается, того, кто их покалечил, чуть не убил, посадили на два года, а того, кто спасал, на три. Как же это?

– Ну да, выходит, так оно и есть…

Марыся расплакалась. Как раз в этот день она уже поднялась с постели, хотя ее еще мучил кашель.

– Что же делать, пан Мукомол, что делать? – обратилась она к Прокопу.

– А мне-то откуда знать?..

– Надо ехать в Вильно, попытаться как-то помочь ему.

– Какая же тут может быть помощь? Тюрьму ведь не развалишь.

Василь рассудительно заявил:

– Я вам, Марыся, так скажу: никакой тут помощи быть не может, но вот когда будет подана апелляция, тогда да. Верно, плохой у него адвокат был. От адвокатов многое зависит… Значит, надо другого найти. Надо разузнать в городе, кто у них там самый важный, – и сразу к нему.