Тадеуш Доленга-Мостович - Знахарь

Но ни Марыся, ни Лешек уже не услышали этого. Дорога как раз стала шире и нырнула в старый высокоствольный лес.

Они доехали до небольшой полянки и устроили на ней свой маленький пикник. Их незатейливое пиршество состояло из фруктов и пары плиток шоколада. Они оставили все это около укрытого в кустах мотоцикла и, взявшись за руки, пошли к краю оврага. Марыся и Лешек всегда тут сидели. Овраг был глубокий, с крутыми склонами, на дне его струился узенький черный ручеек. Обычно, сидя тут в тишине, они видели, как к воде приходили косули. Но на этот раз они разговаривали, и их голоса, эхом отдаваясь в овраге, должно быть, спугнули животных.

– Любимая моя, – говорил Лешек, – все наши неприятности уже позади. Через месяц мы обвенчаемся. Представляю себе нашего достопочтенного ксендза с миной на лице, когда мы придем к нему попросить, чтобы он объявил о нашей помолвке! Ну и остальных тоже! Вот будет сенсация!

Он потер руки и удивился, посмотрев на Марысю:

– Тебя что-то тревожит?

– Понимаешь, – вздохнула она, – для меня это будет не слишком приятно. Легко представить, что люди начнут говорить.

– И что такого они могут сказать?

– Ну, что я выхожу за тебя ради выгоды… ради денег, положения, что я провернула удачное дельце и мне удалось заарканить богатенького муженька…

Лешек покраснел.

– Какие глупости! Как ты можешь даже допускать такое?

– Ты же прекрасно и сам знаешь, что именно так и станут говорить.

– Тогда я им скажу, – взорвался он, – что они болваны. Все хотят мерить своей убогой меркой. Только от тебя руки прочь! Прочь! Не бойся, я сумею защитить свою жену даже от самого дьявола! Если уж тут вообще можно употреблять такое мерзкое слово, как выгода, то это как раз я собрался провернуть выгодное дельце, женясь на тебе. Да, именно я, потому что не смог бы жить без тебя. И не захотел. А вот ты вышла бы за меня, даже если бы у меня гроша в кармане не было и я назывался каким-нибудь Пипчиковским и был обыкновенным работником. Я готов поклясться, что это так и есть!

Марыся прижалась к нему.

– И это не было бы лживой клятвой. И я уж, наверное, предпочла бы, чтоб ты был беден.

– Но ведь я и так беден, любимая. У меня ничего нет. Все принадлежит моим родителям и зависит от их воображения. У меня же есть только должность в Людвикове, оклад и маленькая квартирка. Вот и все. Так что сама видишь, не сделала ты выгодной партии. Самым большим моим сокровищем будешь ты… и это сокровище я никому не уступлю…

Он с восторгом смотрел на ее склонившуюся головку, на золотистые солнечные блики, игравшие на гладко зачесанных волосах, на тонкий профиль.

– Ты даже не знаешь, – сказал он, – какая ты красивая. Я ведь видел тысячи женщин. Тысячи. Видел знаменитых красавиц, по которым сходит с ума весь мир, разных кинозвезд и тому подобных дам. Но ни одна из них и сравниться с тобой не могла бы. И уж наверняка ни у кого больше нет такого очарования. Ты не знаешь, что каждое твое движение, каждая улыбка, каждый взгляд – это произведение искусства. Даже в этих паршивых Радолишках тебя сумели разглядеть! Вот увидишь, что будет, когда я введу тебя в общество! Да все там просто потеряют головы! Обещаю тебе! Самые знаменитые художники будут добиваться права писать твои портреты. А иллюстрированные журналы станут публиковать твои фото…

– Боже мой! – засмеялась она. – Ты страшно все преувеличиваешь!

– Совсем не преувеличиваю! Сама увидишь. А я буду ходить гордый, как король. Я знаю, что это тщеславие, но ведь этот недостаток есть почти у каждого мужчины. Каждого из нас безмерно радует и наполняет гордыней, если ему все завидуют из-за женщины, которой он обладает.

Марыся покачала головой.

– Если б и нашлись такие, которые увидели бы во мне какую-то там красоту, то этого маловато для зависти. Мне даже страшно подумать, как я могу скомпрометировать тебя из-за незнания светского этикета, неумения вести себя и собственной глупости.

– Марыська!

– Ну да. Ты думаешь, твои знакомые забудут, что я была девушкой из лавки Шкопковой? Да они все время будут следить за мной. Ведь я и в самом деле самая обыкновенная Золушка, простодушная провинциалка. Я не обладаю манерами, присущими людям твоего круга, не умею разговаривать с ними. У меня почти нет никакого образования. Правда, мамочка хотела подготовить меня и мечтала, чтобы я школу окончила, но, как ты знаешь, обучение я так и не окончила. Ты женишься на совсем простой девушке.

Голос ее звучал печально. Лешек нежно взял ее за руку и спросил: