Тадеуш Доленга-Мостович - Знахарь

Как раз накануне он осуществил задуманное, и теперь у него в кармане лежал самый настоящий, по всем правилам написанный документ. Это был договор между родителями и сыном о найме на работу на три года. В силу этого договора молодой Чинский получал должность управляющего производством на фабрике; оклад его был не очень высокий, но вполне достаточный.

То, что он вытянул из родителей этот договор, было не слишком красиво. Ему пришлось прибегнуть к уловке, но именно потому, что уловка была не совсем честной, он предпочитал не говорить о ней Марысе. Он боялся и, вероятно, не без оснований, что девушка стала бы возражать и не захотела бы воспользоваться благами, добытыми таким способом.

Сам Лешек не был в восторге от своей предприимчивости, но и особых угрызений совести по ее поводу не испытывал. В конце концов, это была борьба за их обеспеченный быт, за собственное счастье и счастье любимой девушки. Он должен был раздобыть средства к существованию, и он их раздобыл. Ему надо было лишить родителей орудия принуждения – и он это сделал.

Он уже решил, что в понедельник сообщит им о своем решении жениться на Марысе. Тогда они, разумеется, поймут, почему он так боролся за этот контракт.

«Да, – скажу я им, – это правда. Я предвидел, что вы захотите воспрепятствовать моей женитьбе, предвидел, что, ставя свои кастовые предрассудки выше, чем счастье вашего сына, вы постараетесь заставить меня изменить свое решение и не отступите перед использованием любых средств. Поэтому и я не вижу оснований отказываться от средств защиты. Впрочем, я и не особо злоупотреблял вашим доверием. Вы должны будете три года платить мне оклад, но ведь не просто так. Взамен вы получите добросовестную и старательную работу. А теперь у вас есть выбор: либо вы смиритесь с ситуацией, познакомитесь с моей будущей женой и примете ее в качестве нового члена нашей семьи, либо исключите из этой семьи и меня».

Ох, он прекрасно знал, что родители сразу не сдадутся. Знал, что посыплются просьбы и угрозы, что будут слезы и оскорбления, что на самом деле может дойти до разрыва отношений и открытой войны. Но избежать этого все равно не получится.

Однако в глубине души Лешек надеялся, что в конце концов ему удастся добиться их согласия. Только бы они согласились увидеть Марысю. Он не сомневался, что ее очарование, ее ум, доброта и все те достоинства, которых он не встречал в других девушках, лучше всего сумеют убедить родителей.

Во всяком случае он был готов на все и, в зависимости от того, как родители примут его завтрашнее заявление, составил дальнейший план действий.

Так или иначе, но Марыся уже завтра должна была оставить работу в магазине. Если родители смирятся с волей сына, ей следует тут же переехать в Людвиково. Если нет, то ей придется до свадьбы уехать в Вильно. Лешек и там все подготовил. На этот месяц она поселилась бы в семье у Вацека Корчинского, его школьного приятеля, а госпожа Корчинская самым сердечным образом позаботилась бы о невесте Лешека, которого очень любила.

Оставалось только обговорить с Марысей все дела, связанные с ее отъездом и разлукой с опекуншей. Что бы он ни планировал, девушка была совсем молоденькой и Шкопкова могла бы чинить ей препятствия, хотя Лешек и не считал это серьезной причиной. Кроме того, в случае отъезда в Вильно возникал еще один весьма щекотливый вопрос: деньги. Он не знал, согласится ли Марыся, у которой своих денег наверняка не было, принять от него нужную сумму. В общем, сумма эта была не столь уж велика. Госпожа Корчинская занялась бы в Вильно пополнением гардероба Марыси, а он потом сам бы с ней рассчитался. К счастью, для Вацека, который, как адвокат, прекрасно зарабатывал, такие мелкие траты были бы почти незаметны.

Обо всем этом размышлял Лешек по дороге, Марыся, сидя у него за спиной, тоже погрузилась в свои мысли. Дорога, как обычно по воскресеньям, была пуста. Только около мостика они встретили крестьянскую фурманку, которую тянула маленькая лошадка. Она испугалась машины и рванула в сторону. Возчик, похоже, был пьян, потому что, вместо того чтобы вовремя натянуть вожжи, спрыгнул в придорожную канаву. Его пассажир покатился вслед за ним. Облако пыли заволокло всю эту картину, которая промелькнула перед ними за какую-то секунду. Лешек не остановился, и только Марысе показалось, что пассажир фурманки был ей знаком.

И она не ошиблась: пассажиром был Зенон Войдылло. Когда мотоцикл скрылся в облаке пыли за поворотом, Зенон выбрался из канавы и, погрозив кулаком вслед уехавшим, пробормотал несколько сочных проклятий, тем более выразительных, что он, конечно же, был пьян в драбадан.