Тадеуш Доленга-Мостович - Знахарь

– Конечно. Это очень порядочный человек.

– Почему вы не арестовали Косибу после выявления факта кражи?

– Потому что, по-моему, нечего было бояться, что он сбежит. Достаточно было только обязать его дать подписку о невыезде.

– Известно ли свидетелю, что Косиба появился в вашей округе относительно недавно и в течение многих лет часто менял место жительства?

– Да, я это знал.

– И, несмотря на это, вы верили, что он не нарушит обязательства?

– Да. Так я и не ошибся, он ведь не удрал.

– Благодарю. Больше вопросов к вам у меня нет.

Следующим свидетелем был доктор Павлицкий. Поначалу он заявил, что не может ничего добавить к своим прошлым показаниям, но под нажимом прокурора начал с неохотой говорить.

– Я трижды был в помещении, где проживал обвиняемый, – ответил Павлицкий на вопрос.

– С какой целью?

– Сначала я предостерег его против ведения незаконной медицинской практики, потом меня вызвали из-за несчастного случая и, наконец, был там с целью обнаружения украденных у меня хирургических инструментов.

– Какие гигиенические условия обнаружили вы в этом помещении?

– Плачевные. Одежда обвиняемого была засалена, руки очень грязные. На потолке во многих местах виднелась паутина. Я заметил, что горшки, в которых варились травы, покрыты толстым слоем грязи. Судя по всему, в них готовили еду и наверняка никогда не мыли. Пол был буквально завален всяким мусором и рухлядью. Духота стояла такая, что дышать было тяжело.

– Где Косиба проводил свои операции?

– Именно в этом помещении.

– В таких условиях при более сложных операциях может ли грозить пациенту заражение?

– Разумеется, причем даже не только при сложных операциях. В каждой, даже самой крошечной ранке, если туда попадет грязь, пыль или что-то подобное, может развиться заражение или столбняк.

– Как ответил обвиняемый на ваши предупреждения?

– Он полностью их проигнорировал.

– Видели ли вы те хирургические инструменты, которые знахарь использовал во время операций?

– Видел, но это были не хирургические инструменты. Я видел обычные слесарные молотки, долота, клещи и тому подобное. А также обычный кухонный нож и садовую пилу.

– В каком состоянии были эти инструменты?

– На некоторых виднелась ржавчина. На одном зубиле я заметил следы старой засохшей крови. От них пахло керосином или бензином, которые обвиняемый, вероятно, использовал в качестве дезинфицирующего средства.

– Обладают ли керосин и бензин дезинфицирующими свойствами?

– Да, но в очень небольшой степени.

– Много ли знахарей имеется в районе Радолишек?

– В ближайшей округе с полтора десятка. А во всем уезде их несколько десятков. Это сущее бедствие.

– Чем вы, господин доктор, объясняете этот факт?

– Человеческим невежеством, темнотой.

– Велика ли смертность среди этих людей?

– Очень велика.

– Вас вызывали когда-нибудь к людям, чья смерть наступила в результате знахарских процедур?

– Довольно часто. В актах дела имеется копия моей докладной записки властям, где я указал точные цифры. Я лично отметил семьдесят два случая в течение двух лет. Во всем уезде, согласно данным всех врачей, лечение знахарей вызвало смерть более двухсот человек.

Теперь к свидетелю приступил защитник.

– Господин доктор, вы только что сказали, что вас довольно часто вызывали к жертвам знахарского лечения.

– Именно так.

– Сколько раз вы имели дело с жертвами Антония Косибы?

– Не припоминаю.

– Ах так. Может быть, вы тогда припомните хотя бы один случай такого рода?

– Нет.

– Как странно. Косиба лечил в непосредственной близости от Радолишек, оказывал помощь в безнадежных санитарных условиях, для операций использовал самые примитивные инструменты, и, несмотря на это, господин доктор не слышал о случаях смерти по его вине?.. А может, все-таки слышали?

– Нет, – после минутного размышления ответил Павлицкий.

– И чем это объяснить? У Косибы было мало пациентов?

– Я не считал его пациентов.

– Вы ошибаетесь, доктор. Ваши показания в первой инстанции подтверждают, что вы как раз считали. Я прошу уважаемый суд разрешить зачитать этот фрагмент показаний свидетеля. Том второй, страница тридцать третья, абзац первый.

Председатель суда поморщился.

– Это не имеет значения для дела.

– Я только хочу подтвердить, что у господина Косибы бывало до двадцати пациентов в день, согласно подсчетам свидетеля доктора Павлицкого.