Тадеуш Доленга-Мостович - Знахарь

Кто не знал его лично и никогда не видел, именно так и должен был представлять себе профессора Добранецкого. Высокий мужчина в расцвете лет, несколько полноватый, с красивым орлиным профилем и высоким лбом. От каждого его жеста, от самого звучания голоса, от сосредоточенного и внимательного взгляда так и веяло той уверенностью в себе, которую дает только сознание собственной значимости, причем значимости, всеми признанной и подкрепленной высоким положением в обществе.

– Несколько человек обратились ко мне как к хирургу, – начал он, – с просьбой обследовать состояние их здоровья. В свое время все они перенесли весьма серьезные травмы или заболевания, а потом были подвергнуты хирургическому лечению, которое проводил знахарь по фамилии Косиба. Аускультация [19]и снимки, сделанные с помощью аппарата Рентгена показали, что происходит…

Тут профессор стал перечислять по очереди фамилии только что опрошенных свидетелей и описание повреждений, которые у них имелись, присовокупляя оценку их опасности для здоровья, а также оценку проведенных операций и результатов лечения. Щедро посыпались латинские названия, медицинские термины, профессиональные обозначения.

– Подводя итог всему вышесказанному, – закончил профессор, – я должен констатировать, что во всех случаях операции были проведены совершенно правильно, с глубоким знанием анатомии и предотвратили смерть или неминуемое увечье больных.

Председатель суда кивнул.

– А чем вы, господин профессор, можете объяснить тот факт, что человек без всякого образования сумел выполнить столь рискованные операции с благоприятным результатом?

– Я и сам задавал себе этот вопрос, – ответил профессор Добранецкий. – Видите ли, хирургия по природе своей является совокупностью эмпирических знаний, она опирается на опыт и наблюдения тысяч поколений. Операции начали делать еще в древности, во времена доисторические. Археологи обнаруживали в раскопках слоев, относившихся к бронзовому и даже каменному веку, такие находки, которые позволяют утверждать, что еще в те времена умели складывать сломанные кости, проводить ампутацию конечностей и тому подобное. И я полагаю, что среди деревенских жителей, хорошо знакомых с анатомией домашних животных, иногда появляются исключительно умные и наблюдательные люди, которые со временем могут научиться помогать окружающим, постепенно набираясь опыта, которого хватает на лечение мелких и менее сложных случаев.

– Однако же в данном случае, – вступил председательствующий суда, – вы сами, господин профессор, охарактеризовали большинство заболеваний и травм как сложные и опасные для жизни.

– Совершенно верно. Потому и признаюсь, что был крайне удивлен. Этот знахарь должен обладать не только опытом, но и совершенно феноменальным талантом…

Добранецкий задумался и добавил:

– И интуицией… Да, хирургической интуицией, которая встречается крайне редко. Я лично знавал когда-то только одного хирурга с такими уверенными руками и с такой же интуицией.

– А что означает это определение – «уверенные руки»?

– Уверенные руки – это прежде всего точность разреза.

– Благодарю, – сказал председательствующий суда. – Есть ли у сторон какие-то вопросы?

Прокурор отрицательно покачал головой, а вот адвокат Корчинский отозвался:

– У меня есть. Удалось ли вам обнаружить следы заражения у кого-либо из обследованных вами пациентов Косибы?

– Нет.

– Благодарю. Больше вопросов нет.

Профессор поклонился и сел в первом ряду рядом с супругами Чинскими. И только теперь впервые он посмотрел на скамью подсудимых. И увидел там плечистого, исхудавшего бородача, выглядевшего лет на шестьдесят или около того.

«Вот, значит, каков этот знахарь», – подумал Добранецкий. Он уже хотел было отвернуться, но тут его внимание привлекло странное поведение обвиняемого.

Антоний Косиба смотрел на него в упор очень пристальным и одновременно как будто отсутствующим взглядом.

На его губах появилась непонятная улыбка, неуверенная и словно бы вопросительная.

«Какой странный тип», – мысленно решил профессор и отвернулся. Но через какое-то время он снова невольно посмотрел на знахаря. Выражение его исхудавшего лица не изменилось, а глаза буквально не отрывались от профессора.

Добранецкий нервно поерзал на стуле и стал приглядываться к прокурору, который как раз начал свою речь. Говорил он довольно монотонно, возможно, это и лишало убедительности его аргументы и короткие деловые фразы, бесстрастные, но безошибочно логичные.