Леонид Нетребо: Дать негру

— Спасибо, — поблагодарил Олег. — О чем эта грустная и красивая песня?

— Да-да, перевод, друг, хотя бы в общих чертах! — попросил Эйнштейн. — А то у меня душа плачет, и я хотел бы знать — от чего!

Кавказец закатил глаза:

— Э, в общем… Зима, холодно… Боюсь… Прошлый год ветер страшный дул, но ты рядом был… И поэтому мне страшно не было… Неужели ты холода испугался?.. и меня оставил … К кому мне идти? Кто меня согреет, мое сердце, как лед? Верни мне мое сердце, любовь! Э, вот так примерно.

— Красиво, щёб я так жил, — Эйнштейн потер глаза, — клянусь, да!

В одном предложении два акцента, — заметил Олег.

«Горный Спартак» оглянулся:

— Друзья, мне пора, друзья! Спартачок, давай по-быстрому, которую там пели, про Нальчик!

Эйнштейн, быстро вспомнив нужный куплет, послушно пропел, как мог:

— «…Который ездил побираться в город Нальчик, И возвращался на машине марки Форда, И шил костюмы элегантней, чем у лорда!»

— Вот спасибо, друг! Нальчик — мой родной город, я там до Махачкалы жил!

— Вообще-то это песня про Дерибасовскую пивную! — Эйнштейн рассмеялся.

— А, каждое сердце свое услышит, брат! — ответил ему широкой улыбкой горный Спартак.

— Спартак, ты извини, брат, за вопрос, — Эйнштейн помялся, — ты какой национальности, хотя это совсем не важно.

— Я? — Горный Спартак засмеялся. — Честно? Кавказской! А ты?

— Я… Как бы это сказать… — Эйнштейн замялся.

— Э, ладно, тебя и так видно, дорогой, какая разница! Вон твоя жена идет, защитница. Зачем-то с чемоданом. Мадам, мое почтение! — он поклонился подходящей женщине.

Подошла Люксембург, действительно с чемоданом.

Женщина очень спокойно, даже официально обратилась к Эйнштейну, лицо которого сделалось суровым, неприступным и решительным.

— Иван, я вам тут всё ваше собрала, у вас пересадка.

Кавказец сказал удивленно «Вах!», еще раз обнял Олега и Эйнштейна, поцеловал ручку Люксембург и удалился. Уже издали помахал в последний раз.

Эйнштейн опять тер глаза.

— Иван, — продолжила Люксембург решительно, кивая на чемодан у своих ног, — до свидания!

— Здравствуйте, гамар джоба, салям алейкум! — бодро ответил Эйнштейн, подхватил чемодан и понес его обратно в вагон.

Люксембург вздохнула, ударила себя ладонями по чреслам, провожая взглядом бодрого Эйнштейна:

— Дети! — она на всякий случай обратилась к Олегу: — Господин Вещий Олег! Еще есть время, и ты успеешь собраться и продолжить свой путь к своему озеру, самому чистому в мире!

Олег вспомнил «бурят-монгольское» приветствие:

— Сайн байна, госпожа Люксембург!

Люксембург сплюнула, достала сигарету, закурила. Говорила задумчиво, глядя мимо Олега, где сиял подсвеченный нижними фонарями вокзал, символ дорог и пристанищ, — устало, не обращая внимания на то, что объявили отправление:

— Уехала «Дикая дивизия», охрану бы в дембель… Отгадай загадку, чувак. Почему молодые девушки всегда смотрят порнографию до конца?

Олег постарался улыбнуться, не получилось, только скривил губы.

— Правильно! — вздохнула Люксембург. — Они думают, что в конце все поженятся.

Жизель спала, отвернувшись.

Олег бесшумно открыл свою сумку, вынул сотовый телефон. Вспомнил, что не положил в сумку зарядное устройство. Но в телефоне еще теплилась жизнь. Когда уезжал, поставил на режим «без звука». Накопилось несколько СМС. Все — от нее. Он открывал сообщения и тут же их удалял. Давя на кнопки, давил в себе сомнения. Не позволяя играть с собой. Глаз выхватывал часть фразы или одно слово.

«…но зачем было…» — давим!

«…любили…» — давим!

«…и трагично…» — давим!

«…я не знала…» — давим!

«…киндер-сюрприз…» — давим!

«…не нужен, то…»

«…не Ио!!!!!..»

…Бизнесвумен, сразу видно. И ей насолил премьер-министр!..

Он долго сидел в неподвижности, внутренне распаляя себя, отгоняя ненужное сейчас, рядом с той, которая еще недавно…

Поезд летел. Жизель ойкнула во сне. Чем-то все женщины похожи, когда спят, отвернувшись к стенке, особенно, когда темно, и виден только очерк плеча, укрытого одеялом, под которым тепло.

Он стал писать СМС сообщение: «Случайно стер сообщения. Ты назвала МЕНЯ ребенком? Да, я большой ребенок! Или тебе насолил премьер-министр?»

Подумал, исправил, вместо всего прежнего написал: «Что значит „сюрприз“?»

Опять стер всё и написал: «Повтори, пожалуйста, предпоследнее сообщение».

Очередная правка: «Ничего не смог прочитать. Повтори всё».