Юрий Рытхэу - Cкитания Анны Одинцовой

Исписав страницу, Анна сложила тетрадку и спрятала в замшевый мешок, где лежали остальные дневники, рисунки и книги. С рождением малыша, Катя перебралась в большой родительский полог, а Танат с Анной остались в малом супружеском. Муж уже лежал на оленьих шкурах, откинув пыжиковое одеяло: в тесном меховом помещении от тепла человеческих тел было жарко. Анна придвинулась к мужу, тесно прижалась к нему. Почувствовав желание, Танат торопливо и грубо взял ее и тут же отодвинулся.

— Что же ты так? — с легким упреком и обидой произнесла Анна. — Не приласкал, и так быстро…

— Олень делает еще быстрее, — ответил Танат и отвернулся к стенке.

В Анадыре мело. Но даже в такую пургу все окружные учреждения административного центра Чукотского национального округа работали по строго заведенному расписанию, и рабочий день начинался еще затемно — в девять часов утра.

Атата шел, отворачиваясь от летящего прямо в лицо колючего снега с режущим ветром, пытаясь защититься высоко поднятым воротником шинели и опущенными ушами крытой сукном зимней шапки с гербом. Конечно, в такую пургу куда удобнее в меховой кухлянке и камлейке, в малахае с оторочкой из росомашьего меха, который не индевеет и хорошо защищает от стужи открытое лицо, да вместо кожаных перчаток оленьи рукавицы… Но на камлейку на нашьешь погоны капитана МГБ и не нацепишь кокарду с гербом на малахай. С тех пор, как Атата получил офицерское звание, он никогда не появлялся в учреждении не в форме. Тем более он не мог позволить себе этого сегодня, перед важной встречей с председателем Чукотского окружного исполнительного комитета, депутатом Верховного Совета СССР товарищем Отке. Атата был доволен своей судьбой. Мог ли эскимосский паренек из села Уназик, расположенного на длинной галечной косе в Беринговом море, и думать и мечтать, что когда-нибудь наденет офицерскую форму и будет выполнять поручения особой важности. Поступив в начальную школу, он в лучшем случае мечтал когда-нибудь встать за прилавок сельской лавки и распоряжаться товарами неслыханной ценности. А тут — капитан Атата часто держит в собственных руках не только судьбы, но и жизни людей! Вот это настоящая власть! Заставлять человека трепетать, заискивать, унижаться, умоляя оставить на свободе, не ссылать, потому что ссылка для вольного оленевода равносильна смерти. Все женщины тундры готовы одарить его своими ласками, только бы он оставил в покое их отцов и мужей…

Атата добрался до полузанесенного снегом окружного исполкома, с трудом открыл обитую оленьими шкурами дверь и очутился в нешироком коридоре, где тщательно очистил шинель, сапоги и шапку, особо обратив внимание на погоны и кокарду на шапке-ушанке.

Перед кабинетом председателя Отке за столиком с пишущей машинкой восседала секретарша. Она приветливо кивнула и значительно произнесла:

— Вас ждут, товарищ Атата.

За приставленным к письменному столу широким столом для заседаний сидел первый секретарь окружкома партии большевиков Грозин, высокий, худой, болезненный на вид человек, и курил папиросу. Он приехал недавно, и Атата впервые встречался с ним так близко. Сам председатель в белой рубашке, при галстуке восседал на своем месте. Он сердечно приветствовал Атату, явно любуясь его молодцеватым видом, ладно сидящей на нем военной формой.

— Какие кадры у нас растут! — радостно произнес он. — Недаром сказал наш великий вождь и учитель товарищ Иосиф Виссарионович Сталин: кадры решают все!

Портрет вождя висел как раз над Отке, и сам председатель, уэленский чукча, бывший учитель и ликвидатор неграмотности, вознесенный судьбой на самый верх здешней власти, являлся как бы его продолжением. Но Атата хорошо знал, что настоящая власть принадлежит не депутату Верховного Совета и председателю Чукотского окружного исполнительного комитета, а вот этому болезненному курильщику, первому секретарю окружного комитета ВКП(б). И ему незачем было подчеркивать это свое верховенство, о котором все и так знали.

— Атата из морских зверобоев, как и я, — сообщил Отке. — Он родился в яранге, был обречен влачить жалкое существование в темноте и невежестве, и вот что с ним сделала наша родная партия и Советская власть! Капитан Министерства государственной безопасности! Это не моржа гарпунить, а бороться с хитрым и коварным, классовым врагом! Атата успешно провел коллективизацию в Чаунском и Чукотском районах. Кое-где, особенно на границе с Якутией, еще остались единоличники, но, думаю, в этом году мы окончательно до них доберемся, и Чукотка станет, как и весь наш могучий Советский Союз, краем сплошной коллективизации!