Джеймс Келман - Перевод показаний

Она ничем не показала истинной ситуации, а вместо, оглядев всех, махнула подставному и сказала ему, Сейчас мы будем задавать вопросы.

Тогда я хоть пойму, что говорить, сказал подставной, а чего не говорить.

Ты должен говорить, сказала наша коллега, мы с тобой уже беседовали.

Ты со мной беседовала, ну и что? Я не напрашивался на эту беседу, какая тут обязанность, у меня ее нет. Время уже позднее, а надо работу делать. Ты говоришь, что знаешь мою позицию, значит в дальнейших разговорах необходимости нет, да, что следует сделать, ты это и делай, у тебя власть, верхняя власть.

Мы не в такой позиции, сказала она.

Здесь в группе.

Здесь в группе, да. Она обвела рукой, включая всех, и при этом не исключая самого подставного. Но я смотрел, включит ли и меня, и если включила, я этого не увидел. Я мог бы улыбнуться. Возможно и улыбнулся.

Подставной уставился на нее.

Она сказала ему, Да, ты тоже включен, поскольку это остаемся мы сами, все мы здесь наши, так и остается. Ты говоришь, что мы слышали о твоей позиции и этих обстоятельствах. А я говорю, что слышала, как ты разговаривал сам с собой. Рассказывая что-то, как неправильны твои обстоятельства. Я не имела такого намерения. Ты говорил мысли вслух, я присутствовала. Наши умы размышляют, так мы приходим к решениям. Ты был погружен в этот процесс.

Какой процесс?

Мыслительный процесс, сказала наша коллега.

Другой присутствующий посмотрел на меня, как будто в подтверждение, и улыбнулся, да, мне. Я тоже в заговоре, нет, я так не думаю, нет, мне это безразлично, так что я ему не ответил, только встал на колени на моей койке у стены. Да, и наша коллега, которая была мне когда-то товарищем, тоже меня не интересовала.

Я думал, что это прошло между нами, что между нами бъшо, мужчина и женщина, больше уже нет. Конечно, эти сны о ней, они мне снились. Из меня это ушло. Теперь я слышал, как она повторяет другим свою шутку, какой процесс мыслительный процесс, и думал, как она мне безразлична. Она сказала ему, Ты полагаешь, что избавился от вины, точно установив ее сущность.

Подставной сказал, Да, это так, а что, вы меня теперь знаете.

Мы тебя знаем.

На мне вины нет.

На тебе есть вина, при этой работе, которую мы делаем, на ком же ее нет.

На мне вины нет, работа необходима. Это процесс очищения. Всегда есть движение, если присутствуют люди, уже всегда, всегда в движении, и это определяет для нас. На мне вины нет. Никакой.

Это известно всем? сказал я.

Подставной взглянул на меня, удивленный, встревоженность в нем. Другие стали смотреть на меня с более полным вниманием.

Я сказал, Объясни мне, откуда это известно коллегам.

Пожилой коллега у дверей, куривший сигарету, поднял руку и воскликнул, Откуда нам это известно?

Подставной сказал нашей коллеге, Разве всем можно вмешиваться?

Это не допрос, сказала наша коллега, кивая старшему.

Подставной сказал, Я должен ему ответить?

А почему ему не ответить?

Подставной посмотрел на меня.

Я сказал, Почему ты смотришь на меня?

Подставной сказал, На кого же другого, как не на тебя. Не на всякого же. Ты ведь говорил, как коллеги станут судить о нашей работе, и что она необходима, сама работа необходима, процесс очищения. Но как им это становится известно, по твоим словам, как они это делают? Я стараюсь делать, как ты, я ты. Я тоже стараюсь.

Я не использовал слова «судить», это не то слово, я его не использовал.

Подставной изумился. Теперь я увидел в его глазах, что-то такое. Лукавство, возможно, а кто бы тут не лукавил. Конечно, взглянул на нашу коллегу, потом на меня, не так встревоженно. Она сказала ему, Наши люди обладают опытом. И потому могут судить или нет, как ты говоришь. Но в чем тут дело, это слово «судить», почему ты так забеспокоился?

Я не забеспокоился. Подставной, глядя на меня, пожал плечами

Ты опасаешься судить и тем самым судишь – осуждая тех, кто судит.

Нет, сказал подставной, однако теперь он нахмурился, и после нескольких мгновений уставился на меня, начиная понимать ситуацию.

А наша коллега сказала, Если так, что ты не станешь судить, тогда это попытка сгрузить с себя наше бремя, перевалить его на других. А у них и свое бремя есть, это будет добавочным.

Да, сказал подставной. Он улыбнулся ей. Это в твоем духе, использовать даже сексуальность, ты женщина, тебе не сложно использовать ее против нас. Ты демонстрируешь свою силу, личную силу, но сила, которой ты обладаешь, это власть, власть над такими, как я, я он. Ты ее применяешь. Ты говоришь, мы слушаем.