Джеймс Баллард - Тысяча грез Стеллависты [перевод Д. Литинского]

Увы, в наше время никто больше не отдыхает в Пурпурных Песках, да, впрочем, может быть, никого уже и не осталось, кто бы еще помнил или хотя бы слышал о них. Но с десяток лет назад, когда мы с Фэй, в ту пору еще образцовые супруги, приехали сюда, чтобы приобрести дом 99 по улице Стеллависта, Пурпурные Пески считались самым фешенебельным курортом.

В те давние времена расцвета и благополучия они были излюбленным местом отдыха и развлечений толстых киномагнатов, придурковатых дочек миллионеров и экстравагантных вояжеров-космополитов.

Хотя уже и тогда, еще до того как этот праздник жизни был сметен экономическим кризисом, большинство экзотических вилл и дворцов в Пурпурных Песках пустовало, сады заросли, бассейны высохли, а сам городок превратился в запущенный второсортный парк. И все-таки воздух городка был манящ и таинствен, как будто знаменитости только что покинули курорт и вот-вот вернутся сюда.

Я отлично помню нашу первую поездку по улице Стеллависта в сопровождении агента по продаже недвижимости.

Каких усилий стоило нам с Фэй сдержать возглас восторга!

Почти священный трепет охватывал нас, когда мы узнавали имена бывших обитателей того или иного особняка. Думаю, что Стамерс, наш молодой агент, хохотал в душе, глядя на двух провинциальных простофиль.

Почему-то с особой тщательностью он расхваливал самые странные и угрожающе нелепые здания. Очевидно, в этом заключался его профессиональный прием — ошеломить и взвинтить клиента, так чтобы тот с чувством облегчения согласился приобрести что угодно, хотя бы отдаленно напоминающее нормальное человеческое жилье.

Один из особняков на перекрестке улиц Главной и Стеллависта пленил бы самого изощренного поклонника сюрреализма. Отделенный от улицы густыми зарослями рододендронов, он состоял из шести блестящих алюминиевых шаров разного размера, свободно расположенных на бетонной площадке. Рекламный проспект сообщал, что самый крупный шар — это гостиная, а остальные — соответственно спальня, кухня и разные подсобные помещения.

В шарах были прорезаны отверстия, похожие на окна. Все это странное сооружение, тронутое ветром и солнцем, напоминало брошенный кем-то космический корабль.

Мы остались сидеть в машине, а Самерс направился к дому, бросив нам на ходу, что все дома в Пурпурных Песках психотропные. Вскоре мы услышали ровный гул, и шары медленно двинулись по кругу сверху вниз, почти касаясь земли.

Фэй испуганно наблюдала за этим непривычным и завораживающим зрелищем, а я, не в силах преодолеть любопытство, вышел из машины и приблизился к дому. Главный шар, совсем как живое существо, почувствовав рядом присутствие человека, остановился и, мне показалось, прислушался. За ним приостановились и другие. Из проспекта я знал, что дом возведен совсем недавно — лет восемь назад — одним телевизионным магнатом, проводившим в нем уикэнды. С той поры дом ежегодно менял хозяев. Сначала им владели две малоизвестные киноактрисы, затем весьма известный врач-психиатр, после — композитор — сочинитель ультразвуковой музыки.

Рассказывают, что покойный Дмитрий Шэкман, страдавший редким душевным заболеванием, однажды созвал в этот дом множество гостей понаблюдать за своим самоубийством. Никто из приглашенных не пришел. Это так разозлило хозяина, что он решил еще пожить. Последним владельцем дома был известный автомобильный дизайнер.

Казалось, при столь богатой родословной дом не будет пустовать более недели. Но он оставался без владельца уже не один год, видимо, его прошлые обитатели не нашли здесь ни мира, ни покоя.

Между тем главный шар замер в нескольких метрах от меня, и в открытую дверь выглянул Стамерс. Несмотря на его обнадеживающую улыбку, мне было не по себе, я явственно ощущал, что дом насторожен. Едва я ступил на спущенную мне лестницу, как она мгновенно втянула меня внутрь. Шар глухо задрожал, вслед за ним завибрировали остальные шары.

Всегда интересно наблюдать реакцию психотропного дома на появление нового человека, в особенности настороженного или встревоженного. Она может быть самой непредсказуемой — от первого холодка до прямой враждебности. Так бывает, если прежние хозяева в свое время испытали здесь шок, ну, например, в результате вторжения налогового инспектора или квартирного вора. Правда, воры стараются не наносить визиты в психотропные дома — кому охота стать жертвой переворачивающихся балконов или сходящихся коридоров. Первая реакция психотропного дома рассказывает о нем куда больше, чем подробная справка агента о модуле эластичности стен или мощности контрольного устройства в лошадиных силах.