Макар Троичанин - Кто ищет, тот всегда найдёт

— Долго вам ещё? — спрашиваю, зная, что не от него зависит, а от экс-передовика. — Через реку скоро не перейти будет, — беспокоюсь.

— Ничего, — улыбается, не отпуская мою руку, — забереги собьём. Судя по всему, за три-четыре дня управлюсь. Успею к вашей свадьбе? — смеётся. — Дождётесь посажённого отца?

Шофёр настойчиво засигналил, торопя, — быстро темнело. Я вспрыгнул на подножку, кричу:

— Берегите себя! — и грожу: — Без вас никакой свадьбы не будет! — Он поднял в прощании руку, и таким, благословляющим, запомнился на всю жизнь. Может, и перекрестил, разве в темноте разглядишь.

Прикатили почти в одиннадцать ночи. В пенале — хлад и запустение, в углах поселились пауки, а Марья, которая не хочет больше быть Машей, не приходила. Вот тебе и сватовство с брусникой, и медовый месяц с лимонником. Завтра схожу и окончательно узнаю, какие у неё планы в отношении нас, а сегодня — поздно: ночные выяснения отношений да ещё на смене суток никогда не приносят ничего хорошего.

Утром не успел открыть дверь в контору, как сразу всем начальникам понадобился: Шпац зовёт к себе, Сарнячка требует, чтобы потом явился к ней. Господи, как они здесь мучились, бедные и бестолковые, без меня! Захожу к начальнику.

— Тебе Коган давал задание на Угловой участок? — спрашивает, пристально всматриваясь в меня, как будто не доверяя самому честному из всех честных сотрудников партии, включая его.

— А то? — отвечаю. — Кто ещё?

— Тащи, — требует.

— Чего тащить? — не понял.

— Задание, чего, — злится он.

— Так он на словах задал, — объясняю, — когда Детальный оформляли. А помните, — вдруг вспоминаю, — вы сами подписывали задание Хитрову на подготовку профилей, когда мы уходили искать Колокольчика? Вспомните, там и подпись Когана была.

— Зови, — командует.

— Кого зови? — не сразу врубаюсь.

— Хитрова.

— Павел, — спрашивает у притопавшего рыжего, — где задание на Угловой?

— У меня, — недоумённо отвечает Хитров, — в папке.

— Неси. — Внимательно прочитал принесённое задание, написанное мною, ещё тщательнее рассмотрел подписи — и вблизи, и издали, и сбоку, проверяя, не подделаны ли, а потом сунул к себе в стол. — У меня пока побудет. Ты иди, — гонит Павла и, выпроводив, опять уставился на крайнего. Крутит в толстых пальцах карандаш и давит взглядом удава на кролика. Только я давно уже не лопоухий — вон как сработал с двумя подписями — не отвертишься. Хотел-то всего-навсего подшпорить топографов, а вышло? Что вышло, я никак не мог докумекать.

— Пиши, — приказывает, — объяснительную на имя Дрыботия, — когда и как ты получил задание на Угловой, на какой комплекс методов и в каких объёмах. В конце укажи, что сделано.

— Ладно, — соглашаюсь. — А в чём дело-то?

Он сдвинул и без того почти сросшиеся исчерна-чёрные лохматые брови, нервно пошатался на скрипучем стуле и объясняет, злясь:

— Дело в том, — говорит, — что участок не зарегистрирован как объект работ этого года, и на него нет разрешения от экспедиции. Дрыботий грозится намылить нам обоим холку и объёмы не принимать к оплате до тех пор, пока приёмная комиссия, председателем которой он будет сам, не установит целесообразность детальных работ на участке. Уразумел, партизан? Будут результаты?

— Они уже есть, — уверяю, — ещё какие, премии некуда будет складывать. Разве Король плохие потребует?

Шпац, разряжаясь, смеётся, убеждённый последним доводом.

— Смотри, Мюнхгаузен! От тебя всё зависит.

Я и без него знаю, что здесь всё зависит от меня — Мюнхгаузена и дон Кихота. На лаконичный документ, где ни словом не упомянуто о сногсшибательных результатах, мне понадобилось каких-то десять минут. Отдал Шпацу, и инцидент на том был исчерпан. Как раз заявились парни, и мы дружно принялись сдавать-складировать шмотьё, аппаратуру и оборудование и пропурхались с увлекательным занятием до обеда. Обедал, наконец-то, в привычной обстановке — в ресторане. Даже стеснялся попервоначалу, но, назаказывав местных фирменных блюд: рассольник по-ленинградски, шницель по-киевски, компот по-узбекски и салат почему-то ни по-каковски, а просто и смачно — «Ришелье», успокоился. Поболтать только не с кем по душам — Ленки нет, в декрете, сообщили подруги. И как это они, бабы, так быстро умудряются? Куда торопятся? Не успеешь жениться, уже — на тебе, нянькайся, папуля. И всё без спроса и согласования. После обеда по завету Архимеда завалился на кровать. Не привыкший к перегрузкам слабый организм отпустил тормоза, и в контору пришлось заявиться к двум. Тут же, чтобы испортить желудок, налетела техручка: