Макар Троичанин - Лета любит Роя

Макар Троичанин

«Лета любит Роя»

Когда ослепительно-золотое солнце, рассыпая широким веером на ребристой водной поверхности мириады вспыхивающих ярких блёсток и уменьшаясь по мере того, как отрывалось от горизонта, сменяло один океан-обитель на другой, к убаюканному в мягких сине-зелёных волнах с бело-пенными ажурными кружевами острову с широким серебристо-жёлтым ожерельем песчаного пляжа, сжавшего высоко вздымающуюся тёмно-зелёную грудь джунглей, подошла, подгоняемая ленивым утренним накатом, шлюпка, похожая на половину скорлупы кокосового ореха, и, врезавшись острым морским килем в шипяще расступившийся песок, остановилась, подрагивая кормой, подбрасываемой набегавшими плоскими волнами.

Четверо матросов в потрёпанных одеждах и таких же изношенных суконных шляпах с загнутыми по бокам полями в светлых следа высохшей соли моря и пота, раскачивая утлое судёнышко, с трудом подняли и вытащили на берег пятого, одетого так же. Изгибаясь от неудобного груза, вихляясь и волоча ноги, обутые в драные короткие ботфорты, утопающие в песке, понесли его в ажурную тень высокой раскидистой пальмы, накрывающей своими резными широкими и длинными сочными тёмно-зелёными листьями, блестящими под солнцем, небольшой котлован, заполненный кристально чистой фиолетово-голубой водой от невидимого под серо-влажными валунами ручья, сбегающего со звончато-мелодичным перестуком из небольшой тёмной пещеры, таинственный зев которой виднелся высоко в обрамлении оголённых остроугольных красно-коричневых плитчатых скал-сторожей с заплесневелыми струпьями лишайника и настырно цепляющимися низкорослыми согбенными деревцами, порочащими своим убогим видом пышную обильную растительность рядом. Ступенеобразно карабкающиеся вверх скалы неровно выпячивались из чащи прибрежных пальм, эвкалиптов, тиса, красного каменного дерева, затянутых лиановой сетью и пленённых перевитым кустарником, и победно возвышались над притеснителями плоской вершиной, отвесно обрывающейся в бело-зелёно-синюю кипень водоворота в кольце постоянно сырых серо-коричневых глыб, отторгнутых когда-то от скального исполина неукротимым дружным натиском солнца, ветра, дождя и серо-зелёной молоди.

Оставив ношу в подвижной тени пальмы у воды и воткнув рядом, чтобы не занесло песком, широкий топор с длинной рукоятью и два длинных ножа с жёлтыми костяными ручками, четверо вернулись по осыпающемуся следу в шлюпку и привычно-слаженно погребли в море, где ждал их избитый волнами, опалённый солнцем и обмытый дождями парусник с плохо закреплённым верхним парусом на грот-мачте.

В те времена бывало, чтобы не брать греха на душу, оставляли тяжело заболевших матросов на необитаемых островах на волю божью. Чаще всего она оказывалась суровой, но случались и счастливые исцеления.

Когда лодка стала видна с берега лишь мгновениями на плоских гребнях волн, затенённые пальмами береговые заросли разом зашевелились, приоткрылись и выпустили на берег толпу тёмнокожих бронзовых людей, пестро украшенных разноцветными грубыми узорами по голому телу, длинными веерами перьев, браслетами из перламутровых раковин на руках и ногах и короткими юбочками из пальмовых листьев вперемежку с перьями, как это было принято у всех диких обитателей Океании, хотя они и не устраивали модных подиумов.

Из пёстрой толпы аборигенов выскользнул и, крадучись, словно лесная кошка, мягко и плавно приседая и выставив приподнятое короткое копьё вперёд, приблизился к лежащему стройный воин небольшого роста. Осторожно потрогав тупым концом копья неподвижное, отдавшееся прохладному затенённому песку, тело и убедившись в его миролюбии, воин положил копьё рядом, чтобы можно было в любой момент схватить, и, грациозно изогнувшись, приник ухом к груди лежащего, выслушивая токи жизни. По свесившимся небольшим грудям стало видно, что воин – молодая девушка. Услышав неровное трепетное биение живущего сердца, неспособного от слабости дать жизнь всему телу, туземка повернулась к своим и что-то сказала звонким мелодичным голосом, обращаясь к наиболее пышно экипированному туземцу, стоящему впереди соплеменников, очевидно, - вождю. Тот величественно протянул руку с повёрнутой вниз дланью, глухо брякнули заскользившие от запястья к предплечью браслеты, и сразу же вперёд вышли двое с нацеленными копьями и сноровисто стали приближаться к паре в тени пальмы, изготовляя оружие для смертельного удара.