Юй Хуа - Братья

— Этот товарищ Тао Цин такой хороший человек.

Тогда Бритый Ли рассказал Ли Лань, что, когда Сун Фаньпин умер на автовокзале, этот-то Тао Цин и приволок его тело домой на тачке. Мать внезапно пришла в волнение, залилась краской и, не нуждаясь больше в поддержке Ли, одна быстро прошагала весь двор, влетев в комнату Тао Цина со словами:

— Благодетель! Дай я тебе в ноги поклонюсь-то!

Ли Лань повалилась, как подкошенная, звонко шмякнувшись об пол лбом, мгновенно разбила его в кровь и громко запричитала. Тао Цин вскочил в полном замешательстве и только через какое-то время из надрывного плача Ли Лань понял наконец, отчего эта женщина вздумала бить ему земные поклоны. Он подался вперед, вытянув руки, чтоб поднять ее с колен, но та, по-прежнему стоя на коленях, умудрилась еще пару раз стукнуться об пол лбом. Затем Тао Цин, словно качая ребенка, наговорил много-много добрых слов, прежде чем ему удалось наконец поднять Ли Лань. Поддерживая ее, Тао Цин дошел с женщиной до ворот управы. Прощаясь, он вскинул вверх большой палец и тихо сказал:

— Сун Фаньпин был вот такой мужик!

Ли Лань от волнения пробила дрожь. Когда Тао Цин вернулся в свой дворик, она, размазывая слезы, с радостью сказала сыну:

— Слышал? Слышал, что товарищ Тао Цин только что сказал…

Покинув управу, Ли Лань побрела прямиком к гробовщику. Ее разбитый лоб сочился кровью. Пройдя несколько шагов, она останавливалась и отдыхала, всякий раз повторяя себе слова Тао Цина:

— Сун Фаньпин был вот такой мужик! — Потом она махала рукой и с гордостью говорила Ли: — Все в Лючжэни так думают, только сказать боятся.

Ли об руку с матерью тащился медленней черепахи. Добравшись до лавки гробовщика, Ли Лань уселась на пороге и, задыхаясь, принялась обтирать кровь со лба. Улыбнувшись, она обратилась к хозяевам:

— Я пришла.

Все в лавке знали Ли Лань и стали спрашивать ее:

— Кому на этот раз гроб покупаешь?

Она, смущаясь, отвечала:

— Себе.

Сперва хозяева остолбенели, а потом рассмеялись:

— Не бывало еще такого, чтоб живой сам себе гроб покупал.

Ли Лань тоже улыбнулась в ответ:

— Да, я что-то тоже такого не припомню.

Она вытянула руку и указала на Бритого Ли:

— Сын еще мал, не знает, какой гроб мне нужен. Так я выберу, а он потом заберет.

Все в лавке знали знаменитого на всю округу Бритого Ли. С диким хохотом они посмотрели на сына Ли Лань, стоявшего у порога как ни в чем не бывало, и сказали матери:

— Твой сын уже не маленький.

Мать понурила голову — она знала, почему все смеялись. Ли Лань выбрала самый дешевый гроб, всего за восемь юаней. Он был такой же, как у Сун Фаньпина — тонкостенный, безо всякого лака. Дрожащими руками она извлекла из-за пазухи завернутые в платочек деньги и отдала хозяевам четыре юаня, сказав, что остальные четыре донесут, когда будут забирать гроб.

Когда Ли Лань решила в управе дело с сиротским пособием для Ли и заказала себе в лавке гроб, с души у нее словно свалилось два тяжелых камня. Самое время было ложиться в больницу, но она, загибая пальцы, посчитала, что через шесть дней будет день поминовения усопших*. Ли Лань замотала головой и сказала, что на день поминовения пойдет в деревню на могилу к Сун Фаньпину, а потом уж отправится в больницу.

Волоча свое непослушное тело, она с остановками дотащилась до книжного магазина «Новый Китай»*. Там она купила стопку белой бумаги и, прижав ее к груди, так же, с остановками, приползла домой. Дома Ли Лань уселась за стол и принялась нарезать из бумаги «медяки» и «слитки металла». Каждый день поминовения после смерти Сун Фаньпина она непременно вырезала корзинку бумажных денег и с ней в руках отправлялась прочь из поселка в свой долгий путь, чтобы сжечь их на могиле мужа.

Но на этот раз Ли Лань совсем обессилела от болезни. Сделав один «слиток», она всякий раз отдыхала чуток, а когда пририсовывала медякам веревку и писала на слитках «золото» и «серебро», руки ее тряслись, не переставая. Работу, что можно было сделать за один вечер, она растянула на целых четыре дня. Когда она аккуратно упаковала готовые «слитки» в корзинку и сложила поверх нанизанные на белую нитку «медяки», Ли Лань улыбнулась, сделала глубокий выдох и залилась слезами. Ей подумалось, что она, верно, в последний раз отправляется на могилу к мужу.

Вечером она позвала сына к себе, внимательно оглядела его и решила, что он ничуть не похож на того, кого звали Лю Шаньфэн. Ли Лань улыбнулась и обессилено сказала: