Владимир Шуля-Табиб - Еврейское такси

Она хлопнула дверью так, что в соседнем дворе собака со страху захлебнулась лаем…

Так, подсчитаем. За первый вызов я получу $20. Толлы за мосты мне оплатят. За бензин я заплачу около $10. Затратил я на всё про всё примерно 4 часа. Итого — 2,5 доллара в час! Почти как китаец-уборщик в китайском ресторанчике…Крепко заработал!

Когда я рассказал об этом Йосси, он только головой покачал:

— Судьба! — Потом подумал, почесал затылок и добавил: — Но с судьбой можно договориться, да! Только это — не чип контракт, не дешёвый! Бог тоже подарка любит!

— Договориться с судьбой? Сомневаюсь: очень уж несговорчивая дама! Я, знаешь, в Афгане не раз убеждался, что от судьбы не уйдёшь. Вот, например, был у меня в бригаде начальник медснабжения или попросту — аптекарь, старший лейтенант Володя Круглов. Среднего роста, крепенький такой блондин, приятной интеллигентной наружности. Уж не знааю точно, как он к нам в десантно-штурмовую бригаду попал, но десантного в нём не было абсолютно ничего, кроме погон да петлиц. Впрочем, это всех устраивало: десантники — те же гусары, а из гусар снабженцы получаются, увы, никудышные. Я это на себе почувствовал: побыл, учась в Академии, каптёром всего-то полгода, заведовал всего-то подштанниками да постельным бельём, а расплачиваться пришлось… Спасибо, родители выручили!

Так вот, он-то и пытался договриться с судьбой, улещал ее изо всех сил! Был этот Володя педантом не только в своём аптекарском деле, но и по жизни. Вокруг постоянно свирепствовали всяческие инфекции: гепатит, брюшной тиф, дизентерия, всевозможные энтероколиты, какие-то непонятные лихорадки. Мы, в общем-то, на них плюнули, и, хотя и продолжали всевозможную профилактику, считали, что единственное эффективное средство — спирт внутрь, сколько влезет плюс еще сто грамм. И потихоньку все переболели, по крайней мере медики: куда же ты денешься, принимая десятки больных ежедневно!

Володя же соблюдал всё педантично по пунктикам: ел только из своей посуды, сам её мыл, после чего держал в хлорке, воду пил только хлорированную, да ещё и прокипяченную, ни с кем за руку не здоровался, кроме комбрига да начпо. Этим отказать в рукопожатии — себе дороже, но на этот случай он имел в кармане маленькую(из-под пенициллина) бутылочку спирта и пару салфеток. И немедленно протирал руки при первой возможности. Короче, берёг себя человек! Ну и разумеется, на боевые действия не ходил: во-первых, аптекарю там делать и в самом деле нечего, а во-вторых, не любил он это дело — с автоматом бегать, и не скрывал этого:

— Кому-то надо подвиги совершать, а кому-то — снабжать медикаментами тех, кто уже совершил, попутно обнаружив, что противник тоже умеет стрелять!

Впрочем, мужик он был безвредный, нежадный, когда мог — выручал, поэтому относились к нему неплохо, хотя и не сильно уважали.

Так бы и прожил он тихо, да была одна загвоздка: медикаменты периодически подходили к концу, нужно было пополнять их в Пули Хумри, на армейских складах. Доверить это никому другому Володя не мог, и правильно делал: спирт и наркотики не довезли бы точно!

Обычно он старался попасть на вертолёт вместе с машиной, ГАЗ-66 в МИ-6 как раз помещался, а за спирт с летчиками можно было договориться на что угодно! Но только если им по пути.

В этот раз, как назло, никто не летел! А приказ комбрига был однозначным: медикаменты нужны немедленно! И Володя пошел в колонне.

При проезде через кишлак Баглан обстреливали всегда. Это был легендарный кишлак: его мимоходом расстреляли ещё в первый день пребывания наших орлов в этом районе, т. е. на четвёртый день войны. Оттуда был один выстрел, погиб один солдат. В ответ по кишлвку врезали всей артиллерией бригады, даже зенитчики постарались! От кишлака осталась только пыль. И вот уже год эта пыль обстреливает наши колонны. Туда ходила танковая рота, проутюжившая место бывшего кишлака вдоль и поперёк. Дважды вертолёты бомбили и расстреливали НУРСами. Пусто! Т. е. — никого. Ни живого, ни мёртвого! Никаких даже следов пребывания живых существ. Однако стоило появиться колонне — и оттуда начиналась стрельба. Не так, чтобы очень — 8–10 выстрелов, и всё. И пара трупов или раненых с нашей стороны. И никого — с той!

В этот раз выстрел был всего один. Да и то — стрелял явно не снайпер, пуля попала в дверцу ГАЗ-66 на уровне колена со стороны пассажира. Кто ж мог знать, что именно в это время Володе приспичит завязать ботинок! Пуля попала чуть выше виска… А ведь он единственный из нас медиков ни разу не был на боевых выходах! Вот его-то единственного из нас и убили. А ты говоришь, с судьбой можно договориться!