Владимир Шуля-Табиб: Еврейское такси

Однако вот синагога, приехали. Рабай, кряхтя, выбирается наружу, разминает затекшие ноги, начинается разгрузка. Разумеется, разгружаю я, старик только топчется рядом и бормочет, как заведенный: не беспокойся, я заплачу.

Все наконец. Рабай отслюнявил 60 долларов, повернулся было уходить, но я начеку:

— Уважаемый, с вас еще 18 долларов.

— Как? — округлил он глаза. — Я ведь договорился за 60! Разве не так?

— Это за дорогу, но вы забыли про остановки.

— Какие остановки, какие остановки? — хитрит старик. — Ты это о чем?

— Три остановки по полчаса каждая, — я не намерен отступать. — Вы у нас не первый раз, и наши расценки вам известны: время ожидания стоит 12 долларов в час. С вас за полтора часа.

— Ого, ты с ума сошел! — все еще хочет открутиться рабай, но видно, что он давно уже все просчитал, а этот спектакль — просто так, ради удовольствия и на всякий случай. — Ты с ума сошел, такие деньги!

Однако кошелек уже в руке, и 18 долларов тоже давно отложены отдельно у хитреца.

Вынул, пересчитал и, подумав, добавил квотер — 25 центов.

— Это тебе за то, что грузил, — важно поясняет он и роняет квотер на землю. Скорее всего, не случайно.

Я сажусь в машину.

— Ты забыл свой квотер! — кричит он.

— Я не забыл. Просто я считаю, что мое нагибание за ним стоит дороже. Мне невыгодно.

— Ты самодовольный русский дурак, у которого никогда не будет денег! — презрительно бросает он мне на прощанье.

Может, он и прав. Но кланяться квотеру я не стану.

Возвращаюсь уже в темноте. Я люблю загородный ночной хайвэй, мелькание встречных огней, причудливые тени на асфальте. Но еще больше люблю, когда перед глазами вдруг возникает громада моста Джорджа Вашингтона. Оконтуренный огнями мост кажется парящим в воздухе — вознеслась над широченным Гудзоном двухэтажная стальная многополосная громадина. Что там висячие сады Семирамиды! Бред, легенда, а это — вещь! Это творение рук человеческих, и я человек — следовательно, сопричастен и горжусь.

Впереди у меня ночной Манхэттен, но это уже отдельная сказка.

Не помню, кто это сказал, но сказано точно: «Финансы бывают в двух состояниях:

а) денег нет,

б) денег нет совсем».

Сегодня у меня состояние номер два, т. е. не хватает даже на оплату техобслуживания машины. Посему, не глядя на субботу, придётся поработать, а так как наша контора сегодня закрыта, да и вообще сейчас что-то с работой туговато, придётся поработать на друзей, обслуживающих страховые компании. Дело в том, что при заключении договора о страховании жизни, компания хочет знать степень риска. Поэтому проводится предварительное обследование, которое зависит от возраста, предистории заболевания, вредных привычек и т. д. Но главное — от суммы страховки. Если это — 10 000 — 15 000$, то обойдёмся парочкой простых анализов. Но если это 500 000 и более…

Вот этим мы и занимаемся: едем к клиенту, проводим опрос, осмотр,(рост, вес, давление, анализы крови, мочи, а, по спецзаказу, и ЭКГ). Всё было бы просто, если бы это нужно было клиенту! Но клиенту это не нужно, ибо, если мы найдём что-либо, его выплаты возрастут. Это нужно компании, но клиента нельзя спугнуть, его и так с трудом уговорили! А как они уговаривают!

Месяц назад один такой кадр заявился в наш кар-сервис. Элегантно одетый мужик лет около пятидесяти, с благородной сединой на висках, с тонкими ухоженными руками пианиста или хирурга. Он не был похож на страхового агента. Он и не должен был походить на страхового агента, иначе с ним никто не захотел бы разговаривать: все знают, что агент тебя наколет обязательно! А этот интеллигентный, достойный человек — не, этот не может! Он же день и ночь думает, как тебе помочь! Это целое искусство — заставить человека ДОБРОВОЛЬНО отдать так необходимые ему деньги за то, без чего он вполне может обойтись!

Первая фраза, которую он произносит, звучит несколько неожиданно: «Если вам кто-то скажет, что без страховки нельзя прожить — не верьте! Можно, и очень даже хорошо!». Потом, выдержав паузу, как опытный актёр, добавляет:

«Без страховки умирать плохо…Да нет, не вам, вам-то уже всё равно! А вот вашим близким…»

После чего извлекает из кармана пиджака фотографию симпатичного мужчины средних лет: «Это — мой двоюродный брат. Как я его уговаривал! А когда уговорил — было поздно: у него обнаружили неоперабельный рак, компания в страховке ему отказала, так и умер! Он-то отмучился, а его жена и сын ещё три года долги после похорон возвращали!»