Галина Тарасюк: Новеллы

— Вот придурки, так придурки! — ужасался вслух реформатор Дурында. — Ну, теперь нас уж точно всех пересажают…

Неизвестно, чем бы все закончилось, если бы с горы, но уже со стороны села, в рассеявшуюся толпу не врезался милицейский “газик”, а за ним сельский председатель и микроавтобус-лаборатория.

— Стоять! — крикнул председатель. — Не ругаться и не хулиганить! А нето — “Беркут” вызову!

Народ притих. Милиция с лабораторией проехали дальше и остановились возле “Форда” арендатора. Темное стекло опустилось, и над ним склонились милиция с лаборантами. Председатель нервно переминался на толстых, медвежьих своих ногах. Наконец, призывно махнул рукой:

— Все, все сюда!

Толпа неохотно двинулась и остановилась на расстоянии выстрела: впереди — неимущие пайщики КСП “Новая жизнь”, за ними — мелкие фермеры и предприниматели, в арьергарде — вольные казаки Моджахед и Киллер.

Первой заговорила милиция:

— Так есть свидетели преступления или нет? Кто-нибудь что-нибудь знает или нет?

— Да откуда?.. Ничего мы не знаем… — глухо загудела толпа.

— Хорошо, следствие разберется… А теперь слово имеют специалисты независимой… рыбола… тьфу! Лаболатории…

— Плохи ваши дела, — грустно сказал упитанный независимый специалист с длинными, как у девицы, волосами, перехваченными на затылке резинкой. — В воде выявлена высокая концентрация ядовитых веществ, идентичных тем, что мы нашли в бочках на разрушенном и разворованном складе ядохимикатов. Склад, как нам сказали, принадлежал бывшему колхозу.

— А почему вы думаете, что это не с поля натекло?.. Сами же кругом пишете, что все наши земли отравлены…

— Ну да, с тех пор как — колхоз, сыпали и сыпали… и селитру, и азот…

— Ничего мы не думаем, мы только констатируем факты. Может, и с поля, как вы говорите, натекло. Но плотность концентрации свидетельствует о том, что воду отравили нарочно, выбросив в Озеро тонны химикатов…

— Что это вы такое нам шьете? У кого эти тонны могут быть?

— Возможно, воду отравляли не один день. Постепенно… год, два. Изо дня в день. Пока вы здесь стояли, мы обследовали все дворы поблизости и в каждом нашли тару от разворованных ядохимикатов: бочки, канистры и другие емкости…

Толпа замерла. А потом загалдела, послышались выкрики:

— Вы нам тут не шейте! Как вы смеете! Где право?.. Подумаешь, сдохла чья-то рыба!.. Может, и сам отравил… Им что?.. У них деньги… Что хотят, то и творят… А мы виноваты, потому что у кого-то рыба подохла?!.. Вы нам не шейте! И на вас найдутся суды и прокуроры! И закон найдется!

— Мама! Мама, у нас утки сдохли! — Перекрикивая шум на плотине, заверещал с высокого берега самый младший сын Екатерины Стреховой.

— Ой божечки, а я теленка вчера поила… — так и села Сянька-сплетница.

— Но это еще не самое худшее, — продолжал, будто издеваясь, специалист из лаборатории. — Плохо то, что Озеро превратилось в смертоносный резервуар, бомбу замедленного действия, жить возле которого вы и ваши дети, и даже внуки, обречены на всю жизнь. Но воду спустить мы не позволим, потому что она по притоке пойдет в Речку, а потом в Реку и за какие-то сутки уничтожит в ней всю флору-фауну, и, что самое страшное, отравит главную водную артерию страны. А это — преступление, на которое мы не пойдем…

— А нам какое дело! Мы заложниками какого-то князька, крутого какого-нибудь быть не собираемся!..

— А он здесь ни при чем. Он — жертва. К сожалению, все мы — жертвы и виновники этой большой экологической трагедии государственного масштаба…

Специалист трагически замолчал, а поставленный перед фактом народ, напротив, закричал, запричитал, а громче всех Юлька, мысленно прощаясь со своим кафе:

— Что же нам делать? О Господи, что нам делать?! Говорите: вы начальство…

— Стоять! — скомандовал председатель. — Пока. А потом всем разойтись, взять свои верши, хватки, просто корзины и выловить рыбу. Всю — до одной. Закопаем подальше, где-нибудь под лесом, там, где дохлый колхозный скот закапывали. И будем ждать, пока в Озере яд осядет.

— Бабушка, у нас теленок околел, а у дяди Николая — гуси, — снова раздались детские голоса, но на этот раз уже с низкого берега.

Толпа заволновалась еще сильнее:

— Что делать?.. Мы так повымираем сами… Спустить воду!.. Открывай заслонки!..

— Назад! Стоять на месте! Стрелять буду!

— Стреляй! Нам все равно помирать! — неожиданно для всех выступил грудью вперед, как комсомолец на старой картине, казалось бы, пропащий киллер Валерка Бескоровайный и тут же бросился с берега на дохлую рыбу, чтобы по воде добраться до заслонок. За ним, как в атаку, в мертвую воду неожиданно для всех прыгнул и Алешка Моджахед.