Места колониальных чиновников занимают терпеливо и дальновидно выращенные ими «местные люди», душу которых растлевали долгие годы. Исподволь отрывали их от народа, приручали, прикармливали, превращали в космополитов с европейскими манерами. Нет, у таких не поднимется рука на своих «благодетелей»!
И люди, у которых признаком национальности остался лишь экзотический костюм, на Генеральной Ассамблее от имени вчерашних рабов начинали вдруг восхвалять вчерашних рабовладельцев.
Предстоит еще борьба и борьба, прежде чем по зорное слово «колониализм» останется лишь в словарях и учебниках истории.
Первые дни в Нью-Йорке, когда весь город укладывался для меня в отрезок Сорок второй улицы между гостиницей и штаб-квартирой ООН, я был почти убежден в исключительности облика ее секретариата. Мне казалось, что светящаяся по вечерам огромным окном в желто-сером небе его громада — единственная на весь город. Да и то, что происходило там внутри — я лишь один раз заглядывал не то на четырнадцатый, не то на семнадцатый этаж в поисках нужного международного чиновника, — казалось исполнением некоего таинственного смысла.
Но, пообвыкнув в Нью-Йорке, сделав несколько вылазок на Бродвей и подалее, я понял, что если у небоскреба секретариата нет близнеца, то уж двоюродных братьев более чем достаточно. Были пониже, были, пожалуй, и повыше, такие же простые pi строгие, такие же стеклянные; только те, другие, затиснулись в толпу старых мрачноватых небоскребов, а этот одиноко и гордо вырвался на отлет.
А внутри? Несколько просторнее, чем в новом оффисе процветающей корпорации, заметно теснее, чем на том этаже нового банковского здания, где вершат дела члены правления.
Что касается международного характера секретариата, то и он не бил в глаза. Тут, правда, встречаешь людей в национальной одежде — чаще женщин, находящих, что индийское сари привлекательнее стандартного модного одеяния. Но экзотические костюмы не так уж, редки в Нью-Йорке, где всегда много приезжих со всего света. Многоязычная речь? Опять-таки не редкость для города, прозванного Вавилоном на Гудзоне.
В ранние осенние сумерки видишь весь секретариатский небоскреб в разрезе, с неторопливо проплывающими силуэтами особ всех рангов на всех этажах. Но в некоторые тайны этого полупрозрачного дома нелегко проникнуть и с голубой карточкой корреспондента при ООН и с другой, полицейской карточкой, разрешающей, как я уже говорил, пересекать даже линию огня.
Однако сначала некоторые общедоступные данные. Секретариат — это 23 метра ширины, 93 метра длины и 163 метра высоты: едва по пояс Эмпайр стейт билдингу. На вершине — резиденция генерального секретаря. Остальные тридцать восемь этажей занимают многочисленные бюро при генеральном секретаре и его заместителях, департаменты и приравненные к ним бюро общих служб, которые, в свою очередь, делятся на разные отделы и подотделы.
Совершенно несправедливо утверждать, что результат полезной деятельности чиновников, которые трудятся в небоскребе, это лишь 700 тонн ежегодно исписываемой бумаги. Правда, если принять среднюю делопроизводительность секретариата в 1 000 000 листов бумаги ежедневно (в действительности расходуется несколько больше), то на каждого из 3200 служащих секретариата (в действительности их свыше 5000, но мы возьмем только тех, кто непосредственно трудится в штаб-квартире) выйдет по 300 страниц с лишним.
Речь идет, однако, не об оригинальном бумаготворчестве: документы секретариата печатаются на многих языках мира. Их размножением заняты, в частности, 2300 машинисток, работающих на 3500 машинках: некоторые специалистки своего дела, пересаживаясь от одной машинки к другой, могут переписать один и тот же текст, скажем, сначала на английском, потом на испанском, потом на французском языке.
Итак, основное население секретариата — машинистки. К ним надо прибавить телефонисток, стенографисток, клерков. Кроме надземных этажей, у секретариата еще три подземных и там — большой гараж со своим штатом. Есть своя служба безопасности: 160 крепких ребят с хорошими манерами и быстрой реакцией. Есть своя небольшая пожарная команда.
И, наконец, есть «яйцеголовые», «мозговой трест» секретариата — специалисты весьма высокой квалификации, избравшие своим поприщем дипломатию, лингвистику, административную деятельность, издательское дело, различные области науки и техники. Это эксперты и советники по всем вопросам, начиная от международного права и кончая филателией: ООН выпускает ведь и свои собственные марки, на которых преобладают изображения голубя мира, голубого флага с уже знакомой нам эмблемой и зданий на берегу Ист-ривер.
Читать дальше