Служащие секретариата, оказывается, не совсем обычные смертные. Вот присмотритесь к их списку. Там против каждого имени проставлено гражданство и условное обозначение, показывающее, на какой именно ступени чиновничьей лестницы утвердился данный труженик.
«Джи-3» — наиболее многочисленные сотрудники, занимающие далекие от вершины ступени. Еще ниже — «Джи-2» и «Джи-1». Последний ранг могут присвоить, кажется, даже рассыльному.
Буквой «Пи» определяют специалистов. «Пи», как и «Джи», имеют пять рангов. Самый высокий — «Пи-5».
В секретариате нет просто служащего или просто сотрудника. Есть старший служащий, первый служащий, второй служащий, товарищ служащего и помощник служащего. Есть главный сотрудник, старший сотрудник, средний сотрудник, младший сотрудник, Служащие — это «Пи», сотрудники — это «Джи».
А над «Джи» и «Пи» — могущественная буква «Ди», коей обозначают самого генерального секретаря, его заместителей, его помощников, главных директоров, просто директоров и главных служащих. Тут только две категории — «Ди-2» и «Ди-1».
Я бы не стал рассказывать обо всем этом подробно, если бы не вот какое обстоятельство: как только в графе проставлено «Ди-2» или «Ди-1», так в следующей графе увидишь «США». Если сам «Ди-2» не американец, то уж замещающий его «Ди-1» непременно американец. Есть, конечно, исключения, но маловато. Чуть не две трети персонала секретариата — граждане стран, входящих в западные военные блоки. А ведь организация-то международная, черт возьми! И ее устав требует, чтобы персонал подбирался на возможно более широкой географической основе.
Не знаю, каков сегодня состав канцелярии самого генерального секретаря, но при Даге Хаммаршельде там сидело 32 американца, 11 французов, 8 англичан, 5 чанкайшистов, 4 канадца, 4 бельгийца. Весь социалистический мир был представлен 3 работниками, Черный материк — двумя белыми расистами из Южно-Африканской Республики.
Помню, в день открытия XV сессии только что избранный ее председателем ирландец Генри Боленд, взволнованный и красный, неловко сел в среднее кресло за стол, похожий на зеленоватый каменный саркофаг. Кресло справа от него занял спокойный, корректный Даг Хаммаршельд. В кресло слева привычно, по-хозяйски крепко и уверенно сел господин, как будто уже виденный мною где-то.
— Скажите, пожалуйста, кто это? — обратился я к соседу.
— Вы, видимо, новичок на балконе прессы? Не знаете Андре Кордье? Правая рука Дага.
Кордье что-то зашептал на ухо Боленду. Тот кивнул головой и, взяв в руку председательский молоток, стукнул им. Кордье одобрительно кивнул. И потом на многих заседаниях я видел его в той же позе: склонится к председателю, нет, вернее, председатель склонится к нему, а он шепчет, шепчет…
А первый раз я видел его, оказывается, на выставке фото, посвященной истории ООН. Снимок был сделан в 1949 году и изображал торжественную церемонию закладки памятных камней там, где еще только строился небоскреб секретариата. Эмблема ООН трепетала на огромном полотнище. Президент США Трумэн выступал с трибуны под открытым небом. За столом сидели председатель филиппинец Ромуло, генеральный секретарь норвежец Трюгве Ли и американец Андре Кордье, его помощник. Ниже расположились заместители секретаря, мэр Нью-Йорка, губернатор штата, государственный секретарь США.
Пошло второе десятилетие с тех пор — и из шестнадцати человек, снятых под эмблемой, на прежнем посту остался один Андре Кордье. Сменялись президенты страны, ее государственные секретари, генеральные секретари ООН, а он оставался и шептал, шептал, шептал…
Я как-то прочел статью западного журналиста. Она называлась «Секретариат — загадка ООН». Автор писал, что секретариат приобрел символическое качество, как видение того, каким мог бы быть мир. Этот секретариат, продолжал он, выработал такую огромную и такую блестящую таинственность, что критика в его адрес кажется многим нападением на самый Дух Закона.
Ох, что-то тут не так! Уж если секретариат и видение, то скорее того, каким был мир во времена создания Лиги наций. Тогда все было просто: если во главе Лиги англичанин, заместителем может быть только француз. Если у руля — француз, рядом с ним — англичанин, и так во всех органах Лиги.
Что касается таинственности, то тут я согласен с моим западным коллегой. Тайн и чудес действительно много. Например, чудо, в которое мы должны поверить: полное перерождение Джека Джонсона или Джона Джексона с того момента, как он становится «Джи-2» или «Пи-1». С этой минуты он не простой смертный, но международный чиновник. Какое значение имеет его гражданство, говорят вам? Не покушаетесь ли вы на самый Дух Закона, утверждая, что в секретариате — засилие людей Запада? Это вовсе не люди Запада!
Читать дальше