Юсеф эль-Сибаи - Водонос умер

Сейид снова облачился в свой жилет и вместе с отцом повез тележку внутрь парка, к бассейну. Вода из бурдюков была быстро вылита. Шуша развернул тележку и пошел к воротам. Попрощался с Габалла:

— Ты прости, пожалуйста, парень больше этого не сделает. Поеду еще раз за водой.

Отец и сын двинулись по направлению к колонке. Время от времени Сейид внимательно всматривался в лицо отца, стараясь определить его настроение и намерения. Про себя он рассуждал: неужели и вправду рассердился? Всего из-за какой-то гаввафы или нескольких? Ну, нет… Это не так, по привычке изобразил гнев… Не может он прогнать его снова в школу. Школа! Чтоб ее черти побрали вместе со всеми обитателями. Ни за что туда не вернусь. Корпеть над книжками после всех прелестей свободы и независимости?! Никогда! Отец научил его стоящему делу, возвел в ранг мужчины. Лишиться всего этого? Нет уж, никогда!

Поначалу бурдюк тяжело давил спину, а сейчас Сейид привык, не чувствует тяжести. Правда, каждый день приходится вставать очень рано, но и занятия в школе начинались примерно в это же время. Однако есть большая разница в ранних вставаниях. Раньше ранним утром он шел как на каторгу, а теперь прямой путь вел к свободе. Он надевает жилет, берет бурдюк, идет к колонке вместе с отцом, набирает воды и один идет во дворец. Как давно он об этом мечтал! Если в прошлом он только с вожделением смотрел на финиковые пальмы и виноградник, то теперь все это богатство находилось в его полном распоряжении. Раньше, когда Сейид приходил вместе с отцом во дворец, Габалла иногда давал ему опавшие плоды, но он не переносил таких милостей. Ему самому хотелось рвать виноград и гаввафы, абрикосы и финики. Это было его страстной заветной мечтой.

Наконец, когда отец забрал его из школы, начал понемногу обучать своей профессии, беря в ежедневные обходы клиентуры, мечта стала явью. Ему доверяли самостоятельно ходить во дворец поливать тутовицу. Он не мог наверняка сказать, почему именно тутовицу, но и на этом спасибо… Не пытался Сейид любопытствовать и сейчас, терпеливо ждал, когда отец сам раскроет свои намерения. Ох, уж этот Габалла. Угораздило его оказаться под деревом!

Во всяком случае ничего хорошего ему ждать не приходится. В школу скорее всего отец не прогонит, а вот одному во дворец ходить запретит. Вот досада! Бог прогнал Адама из рая за одно сорванное яблоко, а его прогоняют из дворцового парка за гаввафу!

Тем временем мужчины добрались до колонки. Шуша крикнул муаллиму Али Донгалю, сидевшему в будке:

— Эй, гони вторую партию воды!

— Потерпи немного, надо наполнить эти бидоны!

Перед ними стояло несколько женщин. На их головах без всякой поддержки покоились бидоны и кувшины. Шуша наблюдал, как Али наливал воду. Его обуревали неприятные воспоминания, но он все равно поблагодарил аллаха. А за что благодарить? Место начальника колонки по праву должно было принадлежать ему, а не этому Али Донгалю, который в жизни не перенес ни одного бурдюка с водой. В профессии водоноса он был так же силен, как и в грамоте… Но людям везет… Всю жизнь он был скоморохом, потешал народ на свадьбах и других торжествах, хлопал в ладоши, горланил песни, крутил усы, надувался от важности, плясал соло, когда требовалось, — вот и вся его работа. А вот поди ж ты, не успело освободиться место после смерти муаллима Бараи, как компания назначила вместо него Донгаля. А он бурдюк от жилета отличить не может! Однако всесильный блат преодолевает все преграды, скомороха сажает на трон водоносов, а законного наследника заставляет таскать бурдюки по улицам и переулкам, дворцам и лачугам.

Али Донгаль поправил чалму, покрутил усы и льстивым голосом заговорил:

— Утро доброе! Подходи, любезная!

Шуша посмотрел в сторону той, которой адресовались столь любезные приветствия. «Так и есть, Азиза Нофал! — пробормотал водонос. — Этот скоморох растерял все уважение к почетной профессии. Стоит ему увидеть смазливую бабенку, как он тает и забывает обо всем на свете. Вот-вот, наливает ей воду, а сам сверлит ее взглядом, раздевает! Таким разве должен быть старшина водоносов? Твердым и уравновешенным! Ведь всей очереди известно, и женщинам, и мужчинам, кто такая Азиза, что у нее за репутация. Какое позорище для водоносов!.. А Донгаль-то при чем? Он же сроду не был водоносом. Так, сбоку припека. Не всякий сидящий у колонки водонос, и не всяк сидящий на лошади наездник!»

Подошла очередь Шуши. С мрачным видом он стал наливать свои бурдюки, не произнося ни слова. Сейид заполнил свой бурдючок, и оба пошли обратно, толкая тележку.