Борис ШТЕЙМАН: Ночная пуля

На столе свеча. Отбрасывает на стены неверный свет.

- Давай быстрей! Садись! Мы уже сдали! - нетерпеливо произносит Серега.

- Не будем горячиться! - говорю, усаживаясь. Достаю две бутылки вина. - Впереди, друзья, вся ночь!

Анализирую фишки. "Нет хода - ходи с бубей!" - вспоми­наю карточное поверье. Бубновый король отличается от осталь­ных. Все в коронах, этот - в чалме. Не король, а султан, с противоречивой заколкой на чалме - шестиконечная звездочка и полумесяц. У других бороды седые, у бубнового нет, он яв­но моложе остальных. Виден лишь его профиль. Остальные вполоборота и лишь исполняют обязанности, а этот, кажется, от души.

- Произошла нелепая ошибка! Должны были не Ильича... - говорю я, складываю карты и объявляю мизер.

- Ой-ой-ой! Вот только этого не надо! - мгновенно реа­гирует Серега. - Стоит только начать и все! Игре конец!

Вижу в его глазах беспокойство.

- Не собираюсь ничего выяснять! - возражаю я. - Просто передаю мнение одной весьма осведомленной особы! А играть не будем, я даже предлагаю играть не только ночью, но и днем!

- Вот это по-нашему! Сейчас, сейчас я займусь твоим гни­лым озером! - потирая руки, произносит он.

- Эн пропала! – неожиданно, объявляет Михалыч.

Вижу близко его глаза, растерянные и тоскливые.

- Ну и хрен с ней - отзывается Серега.

- Потому что она тебя послала? - интересуясь не без ехид­ства. Хочется проверить кое-какие свои догадки.

- Охота была... - вяло парирует он. - Ладно, не отвлекай! - он погружается в анализ своих и Михайлычевых фишек.

- Левушка! Я знаю, вы были... близки! - говорит Михалыч, пытаясь предотвратить мои возражения, добавляет: - Я не об этом! Вы - ее спаситель... ну тогда... когда она первый раз появилась! Это нормально, в порядке вещей! Она мне сама все рассказала. Ей хотелось вас отблагодарить!

"Вот оно, значит, как... - думаю без удивления. - Какое многообразие причин..."

- Я как раз стал делать наброски новых игральных карт! И Эн позировала, так было все чудесно!

- Бубновая дама? - интересуюсь из профессионального лю­бопытства.

Михалыч мнется.

- Неважно... Я еще не решил... Впрочем, вы угадали! Куда она делась? Вы же знаете! - умоляюще произносит он.

- Она выполнила задание и смылась! Это мое предположение, не больше, - пытаюсь ослабить напор партнера.

- Я знаю, знаю эту вашу теорию. Все появляются по зада­нию, козырная шестерка в нужный момент бьет туза. Ну, это все красивые сказки! - не унимается Михалыч.

Выручает Серега.

- Видел ее сегодня у двадцать первого дома, - заявляет он спокойно.

- Но двадцать первый вчера заняли ооновцы?! - не понима­ет Михалыч.

- Не вчера, а позавчера! - поправляет важно Серега. - Ну, все, я готов, сети расставлены. Маэстро, ваш ход! - пред­лагает он мне.

Я небрежно бросаю восьмерку.

- Ничего не понимаю... - растерянно говорит Михалыч.

- А если бы я ее увидел у союзников, было бы легче? Значит она с ними в хороших отношениях, только и делов! Де­вятка пли восьмерка, червей? Будем ловить девятку! - решает Серега. - Михалыч! Ты не против?

Михалыч равнодушно машет рукой, чувствуется, он немно­го успокоился, видимо, решил, что Эн поблизости и скоро вер­нется.

Сижу с невозмутимым лицом. Серега не угадал. Мизерчик мой!

- Взял сегодня игрушку! - говорит Серега и распахивает куртку.

Вижу белую наплечную портупею. Из кобуры под мышкой тор­чит черная рукоятка пистолета.

- За сколько? - интересуюсь, хотя знаю наверняка, что ничего он сегодня не покупал.

- Десять!

- Это нормально, - одобряю мнимую покупку'.

- И я за десять! - неожиданно заявляет Михалыч и пока­зывает точно такой же в точно таком же снаряжении.

- В одном универмаге, видать, брали, - не удерживаюсь от замечания. - Лучше бы СКС[3]! А эти - баловство!

- Конечно, лучше! - соглашается повеселевший Михалыч. - Но с ним на улицу не пойдешь! СКС хорош для дома!

- А я ножом обхожусь, - говорю и мгновенно бросаю его в Анькину дверь. Он втыкается с глухим стуком.

Дверь моментально отворяется. Высовывается пьяное Анюткино лицо:

- Кто стучал?! Чего надо? - видит нас. - А, мальчики! Приветик! Не забудьте стол занести!

Дверь захлопывается. Мы дружно ржем. Я тихо подхожу к ее двери и аккуратно, с трудом вытягиваю клинок.

Во дворе слышен звук мотора подъехавшего грузовика. Не сговариваясь, подходим с Михалычем к окну и осторожно смот­рим сбоку вниз. Из фургона для перевозки мебели выпрыгивают молодцеватые ребята. Ага, вот и старая знакомая! Из следом подкатившего, на сей раз мощного внедорожника выходит сестра Ильича. Меняет иномарки, как перчатки. Она в пятнистой защитной фор­ме, плотно обтягивающей фигуру, перепоясана ремнями, без знаков различия. На голове серая, каракулевая полковничья папаха.