Борис Штейман: Курьер Джо

Иерархия… Вроде бы все понятно, но уточнить не помешает. Открываю энциклопедический словарь. Кстати, очень полезная вещь. Так, а вот и то, что нужно. От греческого иерос - священный, и архе - власть. Расположение частей или элементов целого в порядке от высшего к низшему. Умно, ничего не скажешь! Как говорится, не отнять и не прибавить!

Последнее время фишка упорно не идет. Похоже, началась черная полоса. А главное, эти проклятые анализы... Знающие люди советуют в таких ситуациях не суетиться, а затаиться и переждать. Так и делаю. Ложусь на диван. Отворачиваюсь к стене. Натягиваю одеяло и принимаю позу эмбриона. От коврика на стене пахнет пылью. Надо не забыть его, как следует, пропылесосить…

- А это что? – интересуется кассирша.

- Масло.

- Надо говорить!

- Чего говорить?! Это не в вашем куплено! - заявляю категорично, но без нажима.

- Мария Петровна! Не хочет платить! - неожиданно сильно начинает орать кассирша.

- Как не хочет?! – немедленно подплывает и угрожающе басит Мария Петровна.

- Говорит, не в нашем куплено!

Мария Петровна встряхивает бутылочку с подсолнечным маслом, мелкие пузырьки бегут со дна.

- Надо платить! – безапелляционно изрекает она.

- Вам же русским языком сказано! Не в вашем! Вы что, не понимаете?! - кричу в бешенстве и жалею, что женщин в общественных местах бить не положено.

- Ах, так! Ну, погоди! - угрожает Мария Петровна. - Пошли!

Подходим к прилавку.

- Этот брал у тебя масло? - спрашивает она раздатчицу.

- Не припомню... - мнется маслораздатчица.

Торговые твари! Все заодно!

- Идите к администрации! Разбирайтесь! – после недолгих колебаний решает Мария Петровна.

- Ну, вы еще заплатите! За такое самоуправство! Премией заплатите! - угрожаю напоследок.

- Напуга-а-ал! Сам заплатишь, еще, как заплатишь! Привыкли на дурака! - кричит она вдогонку.

Иду внутрь, куда обычно нельзя. Контейнеры, мешки. Выхожу во внутренний двор, снуют грузчики, въезжают-выезжают грузовики с продовольствием. Ворота открыты. Солнце светит, небо голубое. Благодать! Выхожу на свободу. В результате - бесплатно вынес все, что набрал и за что хотел заплатить! Но сомнения, нет уверенности... Достаточно ли света было в торговом зале? Да и финальный проход, пожалуй, был неубедителен... Лучше было бы справа выходить. Точно, лучше. Да и зритель вряд ли прочувствовал до конца весь трагизм ситуации... Неясно. Да еще вдобавок: "Не верю!.."- несется эхо по двору. "Ну и на здоровье! - кричу в ответ. - Да, пошли вы все!.."

Весеннее солнышко пригревает. Гусеница, волнообразно изгибаясь, движется вверх по изогнутой спинке бульварной скамейки. Когда остается какой-то пустяк до вершины, она срывается вниз, но вскоре делает очередную попытку. Она ничуть не обескуражена падением. Видимо, у нее крепкие нервы и стальная воля. Или же она безмерно глупа.

- Чтобы продуктивно обслуживать какую-нибудь идею, всегда должен быть переизбыток желающих! - многозначительно изрекает Малыш. - В этом трагикомедия человеческой истории. Кстати, о птичках! Твои губы похожи на хорошо надутые велосипедные камеры!

- Не фига себе сравненьице! Такого мне еще никто не говорил. Это комплимент или как?

- Считай, что комплимент.

- Тогда, спасибо, - отзывается Семенова и прижимается своими тугими губами-камерами к его плотной гладкой щеке. - У кого больше шансов, у демократов или республиканцев?

- Ты же знаешь, я не интересуюсь выборами... И те, и другие стремятся обслужить идею успеха и получить доступ к вожделенному телу власти.

- Пашке, конечно, далеко до тебя... - вздыхает томно Семенова. - Мы можем пойти к тебе. Твои старики деликатные, не станут рваться в комнату... На всякий случай можно накинуть крючок. У тебя на двери замечательный доисторический крючок. Пашкина мамаша как-то ворвалась со своими пирожками! Хотя бы постучала!

- Простой народ дурно воспитан... - задумчиво отзывается Малыш, вынимает из кармана складную лупу, мгновенно хватает гусеницу и начинает ее рассматривать. - Не исключено, что она нас подслушивает! Погляди! - приглашает он Семенову.- Видишь, сразу спрятала свои антенны! - Он осторожно возвращает гусеницу на гребень скамейки.

- А что обслуживаешь ты? - интересуется Семенова.

- Как и все... Идею генерального кода... - объясняет он. - И это грустно...

- Ты такой умный, Малыш! С тобой интересно!

- Ладно, потопали ко мне! Я хочу не меньше твоего!

Они встают и, обнявшись, неуклюже пытаются идти в ногу. Уже почти у самого дома Малыш, споткнувшись, падает на газон. Семенова начинает громко хохотать.