Владимир Файнберг - Карта реки времени

Вот ведь как бывает! Два брата, разделённые разницей возраста всего в несколько лет. Старший — Донато. Мудрый, лучезарный, порывистый, как юноша. И младший- Габриель, оказавшийся столь же высоким, сколь же тщательно одетым. Строгий, как бы вечно нахмуренный господин, поглощённый делом.

Сперва он счёл должным показать мне рабочий кабинет. Там, над кожаным диваном висели в застеклённых рамах международные дипломы с печатями. На широких стеллажах лежали аккуратные ряды папок с чертежами домов. И даже целых кварталов.

Потом Габриеле завёл нас в соседнее помещение. Здесь вдоль стен высились внушительные агрегаты непонятного назначения. Возле них наготове стоял невысокий, молодой красавец.

— Новейшая американская компьютерная система, — перевёл для меня Донато. — Экономит много труда и времени.

По знаку Габриеле молодой человек всунул в щель машины большой лист бумаги, нажал какую‑то кнопку. Машина зацокала, выпуская из себя сложный чертёж испещрённый загадочными значками и цифрами.

Габриеле стоял, как зачарованный. Словно впервые созерцая волшебный аппарат.

— Все это стоило мне несколько сотен тысяч долларов, — перевёл Донато замечание Габриеля.

Я понял, что попал к настоящему миллионеру.

Когда чертёж был окончательно готов, Габриеле придирчиво оглядел его и снова повёл нас в кабинет. Извлёк из ящика письменного стола печать, отшлепнул её оттиск внизу чертежа, расписался, скатал чертёж в трубку, надел на неё резинку и подал мне, как величайшую ценность.

Знаешь, читатель, при всём том, что мне этот чертёж был, конечно же, ни к чему, я с уважением принял дар. Ибо теперь в мире, как никогда, расплодилась тьма бездельников, которые вьются повсюду, как мошка, как приполярный гнус–кровосос, ничего не делая, лишь под разными предлогами высасывают деньги у тех, кто действительно работает, создаёт материальные или духовные ценности. А Габриеле строил новый, современный город, дома для его славных жителей.

Сам он, как выяснилось, жил наискосок от офиса в многоэтажном здании, построенном не им.

Квартира занимала целый этаж. Там нас ждала его пожилая жена, их приёмная дочь с грудным младенцем на руках. Молодой помощник Габриеле оказался её мужем.

Обед начался с подачи на сервированный стол серебряного подноса с горой раскрытых, пахнущих морем устриц, которые следовало запивать ледяным французским шампанским.

Это была прелюдия. Не стану раздражать читателя дальнейшим описанием обеда у миллионера. Скажу только, что Донато сидел рядом и время от времени норовил собственноручно отправить в мой рот самые лакомые кусочки еды. Заботился обо мне, как о ребёнке. Чем страшно смущал.

В конце концов я, чтобы хоть как‑то вернуть себе взрослость, глубокомысленно вопросил:

— Донато, почему он живёт в квартире с низким потолком? У меня в Москве трёхметровая высота.

Донато перевёл вопрос. И Габриеле с изумлением воззрился сначала на потолок, потом на меня, затем снова на потолок.

— Три метра! Заявил он с уверенностью.

Я отрицательно покачал головой.

Тогда Габриеле, профессиональный архитектор, неожиданно сорвался в места став на мгновенье абсолютно похожим на своего брата, выбежал из гостиной. Вернулся с каким‑то приборчиком. Установил его на полу, на что‑то нажал и в потолок тотчас уткнулся луч. Очевидно, лазера. Габриеле нагнулся к приборчику, потом распрямился и растерянно

констатировал:

— Два метра восемьдесят пять сантиметров…

Так я несколько восстановился в собственных глазах.

Габриеле отнёс приборчик. Вернулся, держа в руках тяжёлый противень с тремя рыбинами, запечёнными в корке морской соли. Которую стал откалывать специальным ножиком.

По прибытии домой мы с Донато разбежались по своим комнатам и заснули мёртвым сном.

Весёлым звоном колокольчика он разбудил меня в сумерках. После вечерней мессы. Заявил, что меня хочет видеть итальянский народ.

Я спустился за ним во двор и попал в прощальные объятия Пеппино, Амалии, Розарии с мужем Джованни, полицейского Нардо, агрария Паскуале со всеми его детьми, Рафаеля. Тут же была Лючия с внуками, а также сыродел Антонио и украинская женщина, которая сунула мне конверт с пятьюстами евро для пересылки из Москвы в Кременчуг.

Все они знали, что послезавтра я уже буду в Москве. Донато перевёл мне, что сыродел Антонио чувствует себя хорошо, все колитные симптомы у него прекратились, поэтому на вторичное обследование он не ходил.