Владимир Файнберг - Навстречу Нике

Хотя всё, что мною написано до того, как я попал в полосу невероятных приключений, в корне изменивших мою жизнь, кажется теперь написанным другим человеком.

— Володя! Звоню тебе с работы. Сегодня сильно задерживаюсь. Жена шефа начинает давать бесплатные уроки английского языка. Ведь хорошо, если к моему итальянскому добавится английский? Ну вот, так будет каждую пятницу. Поэтому, пожалуйста, забери Нику из садика. По пятницам, как ты знаешь, у них короткий день, не ужинают. Пожалуйста, приведи домой, накорми.

— Не беспокойся.

…Хорошо, ещё нет снега. Октябрь. Запоздалая золотая осень. А где–то там, в Южном полушарии, в Гватемале, в Австралии – весна. Моя оранжерейка полна цветущих орхидей. Они оттуда и у них весна. Нежатся под светом люминесцентных ламп.

Тяжело будет дойти до детского сада. Отыскиваю ключи от своей машины. Выхожу в темноту двора, усыпанного палой листвой.

«Запорожец», к моему удивлению, с третьего раза завёлся. Давно же я на нём не ездил! Включаю фары – горят! Приглядываюсь к показателю бензина. Стрелка показывает, что горючего – целых полбака.

Потихоньку пускаюсь в путь. Нет, за двадцать лет вождения не исчез навык, не отвыкли руки. Главное – не задеть стоящие вдоль палисадника машины, не сбить беспечно идущую по проезжей части парочку. Вон, кажется, кто–то катит навстречу коляску с ребёнком, какой–то силуэт странно движется зигзагами… Да это пацан на роликах! Отчаянно гужу, чтобы съехал с дороги.

Наконец, выезжаю со двора. Опасаясь встречной машины, медленно сворачиваю налево за угол.

Встречная! Лупит дальним светом. Ослепила. Как знал, держался почти вплотную к тротуару.

Промчалась.

Проезжаю мимо тянущейся вдоль переулка решётки детского сада, мимо железной калитки. Нужно заранее развернуться в обратный путь, чтобы не подвергать своего детёныша лишнему риску. Неуклюже делаю этот манёвр, задерживая возвращающихся с работы нетерпеливых автомобилистов.

…Иду коридором детского сада к двери, за которой находится младшая группа.

Открываю. Ищу взглядом тебя. И не вижу среди калейдоскопа малышни.

— Папа! Смотрите, мой папа пришёл! – ты летишь навстречу в длинном розовом платьице, счастливая. – Это мой папа!

— Не папа, а дедушка! – подходит коротко стриженный, круглоголовый мальчик.

— Нет, папа! Папа, это Саша. Он меня два раза толкнул. Всегда толкает, пристаёт.

— Он больше не будет. Правда, Саша?

— Не буду, – мрачно соглашается тот.

Достаю из твоего шкафчика одёжку, одеваю, прощаюсь с воспитательницей, и мы идём к машине.

Против правил сажаю тебя впереди, рядом с собой.

— А где мама?

— Задерживается на работе. Поехали?

— Ты никогда не приезжал за мной на машине. Нога болит?

— Немножко.

— А у нас была хореография! Я упала, но не плакала.

— Больно было?

— Тоже немножко. Хорошо, что ты сказал Саше, чтобы не толкался. Можно бибикнуть?

— Погоди. Не мешай.

Осторожно ввожу машину во двор, благополучно причаливаю у подъезда.

— Папочка Володичка, давай хоть немножко погуляем? Можно бибикнуть?

— Теперь можно.

Едва успеваем выйти из машины, как на нас наталкивается старушка. Сгорбленная. Еле идёт. Чтобы перевести дыхание, опёрлась о капот «запорожца». Вглядывается. Ты жмёшься к моим ногам.

— Вы Володя? Вас зовут Володя Файнберг? Это ваша внучка?

— Дочка!

— Дочка? Боже мой, я знала вашу маму Беллу Анатольевну! Она приносила печатать ваши стихи. Несколько раз вы их забирали, помните?

— Так вы та самая машинистка из поликлиники?

— Бывшая. Машинистка без машинки.

— Сломалась?

— Что вы, милый! Артрит. Пальцы не работают. Сколько вам лет?

— В будущем году будет семьдесят.

— А мне девяносто шестой, молодой человек… По–моему, девочка очень похожа на свою бабушку. Всё время тревожилась: «Что будет с Володей, когда я умру…» Деточка, боишься, что я Баба–Яга? У меня тоже детки есть. И внуки, уже взрослые. Хотели отдать в дом престарелых, избавиться… Совсем одна. Любишь их, жалеешь, все они с детства такие хорошенькие… А потом что вырастает? Чужие люди. Вот выползла, купила полкило картошки, да хлеб. На неделю хватит.

— Где вы живёте? Давайте мы вас подвезём?

— Спасибо, милый Володя. Должна сама, иначе разбалуюсь. До свидания, девочка! Хорошая у тебя была бабушка…

Она уволакивает себя в темноту, в смерть. А я перевожу взгляд на тебя, Действительно, какой ты вырастешь, когда будешь читать эту книгу?