Владимир Файнберг - Patrida

Дорога вела все выше. Чуть ли не на каждом её повороте стали попадаться каменные часовенки, внутри которых трепетали огоньки свечей и лампад.

— Why? [46] Почему? (англ.) — спросил Артур.

Но ответил не Фанасис, а сидевшая сзади Маго. Из её объяснения Артур понял, что вплоть до начала девятнадцатого века, до наполеоновских войн, остров был средоточием пиратов Средиземного моря, их базой. Здесь происходило много убийств, и над каждым таким местом ставили часовню. Что теперь ежегодно сюда приезжают группы авантюристов из Италии и США, тайно от греческого правительства они шастают с миноискателями, ищут и находят клады.

Через лобовое стекло стало видно: там, где небо не заслонено вершинами гор, сияют звезды. Долгая непогода кончилась.

Он смотрел на звёзды, слышал перестук копыт справа за окнами автомашины и думал о том, что старуха Мария, которая опять пришла позавчера вечером, когда он, простуженный, нахохлясь сидел в верхней комнате у своего обогревателя и смотрел телевизор, эта старуха, вполне вероятно, потомок тех самых пиратов… Она появилась, как всегда, неожиданно, как всегда, с глубокой тарелкой в руках, накрытой другой такой же тарелкой. На этот раз тарелка была полна какого‑то тёплого тушёного мяса в соусе.

Мария сдвинула вбок его бумаги, заставила сесть за стол, нашла и всунула в руку вилку. А сама села напротив, подперев рукой щеку.

— What is it? — спросил он, тыча вилкой в еду, необыкновенно вкусную. Ничего подобного Артур никогда раньше не ел. — What is it? [47] Что это? (англ.)

— Октопус! — не без торжества произнесла Мария и добавила по–гречески что‑то ещё.

Хотя Артур не понял ни слова, стало ясно, что она демонстрирует, как именно нужно готовить осьминога — тушить, а не жарить. И ещё он сообразил, что Мария этого осьминога купила на рыбном рынке у. пирса. Там осьминог шёл за деликатес и продавался аж по две тысячи драхм за килограмм. То есть по десять долларов.

Он вскочил со стула, кинулся к телефону. Артур знал теперь, что делать. В тот вечер, когда он был в гостях у Фанасиса, Маго сообщила, что на острове есть единственный человек — некая Лючия, которая, кажется, знает русский язык, дала номер телефона.

Какое это было счастье, что неведомая Лючия оказалась дома, что она действительно знала, просто замечательно знала русский! Артур представился, извинился, сказал, что сейчас у него находится некая старая женщина, попросил поговорить с ней, спросить, почему она к нему ходит, приносит еду, попросил объяснить, что хочет сам прийти к ней в гости, познакомиться с её родными.

Всучил трубку Марии. И по тому, как неловко она её взяла, стало ясно, что ей нечасто приходится говорить по телефону.

Сейчас вся эта экзотика — ущелье, звезды над островом с пиратскими кладами, немолчный цокот копыт — всё это показалось ерундой, декорацией по сравнению с тем ощущением подлинности чуда, пламенем, ударившим изнутри всего его существа, когда Артур взял протянутую Марией трубку и услышал низкий голос Лючии.

— Она всё понимает, что вы ей хотите сказать. Она удивляется, что вы удивляетесь, почему она приходит к вам. Она видела вас в церкви. Поняла, что вы иностранец и что вы одинокий человек. Она верит в Иисуса Христа. Говорит, вы тоже верите в Иисуса Христа. Почему же она не должна приходить и чем может помогать вам? Она давно поняла, что вы хотите к ней в гости. У неё девять лет назад умер любимый муж. У того от первого брака есть три замужних дочки. В Афинах. Каждое лето они семьями приезжают в её дом, она их обслуживает. Осенью все уезжают, забывают о ней. Сейчас у неё живёт двоюродный брат, рыбак. Каждый вечер он уходит с другими рыбаками в море, ставит сети. Утром выбирает их. Возвращается домой всегда пьяный. Весь день спит. И храпит. Она стесняется того, что он храпит на весь дом. Если его не будет, она обязательно позовёт.

Артур поблагодарил, положил трубку, перевёл взгляд на Марию. Она не улыбалась. Лицо её было скорбно. И опять на кого‑то похоже.

Артур схватил руку с распухшими суставами пальцев, поцеловал.

Мария кивнула и вышла.

…Он думал о Марии, внутренний жар снова растапливал душу.

— Are you unwell? Have you high temperature? — спросил вдруг Фанасис. — How are you? [48] Вы больны? У вас температура?.. Как дела? (англ.)

— Fine, [49] Прекрасно (англ.). — отозвался Артур, поражённый тем, что Фанасис уловил его состояние. Выходило, что этот жар существует объективно, по крайней мере ощущается со стороны другим, тонко чувствующим человеком.