Владимир Файнберг - Здесь и теперь

— Прошло, — сказала она. — Вас мне Бог послал. Каким образом это получается? Что вы ещё умеете лечить?

Я немного рассказал о лаборатории, о своём опыте и сам в душе удивился: скольким людям удалось помочь!

— У нас вы были бы миллионером! — убеждённо сказала Катя, снова садясь к столу. — Когда уезжает ваша группа?

— Завтра. В Мадрид. Оттуда — в Толедо, Сеговию, Авилу, затем снова в Мадрид. Утром 2 мая — в Москву.

— Жаль. У меня здесь много друзей, которых вы, наверное, могли бы вылечить. И в Мадриде тоже. У вас в Испании была бы хорошая практика, большие возможности. Очень большие, Артур…

— Больных и в Москве хватает, — ответил я.

— Там вы не получите признания. Я уверена.

— Возможно.

— Подумайте. Пока не поздно. Анне потом прислали бы вызов. На первых порах жили бы у нас. Муж у меня славный человек, он поможет открыть студию, где вы будете принимать пациентов… Я хотела вам рассказать о нашем местном экстрасенсе. Так вот, у него кабинет, табличка. В приёмной вечно очередь. Визит стоит 1000 песет. Мне он назначил десять сеансов тоже по тысяче каждый.

— Ну и что? Он ведь не вылечил вас.

— В том‑то и дело. А вы будете вылечивать всех! Прославитесь. — В Катиных глазах светилось неподдельное сочувствие, доброжелательство.

Вспомнился последний разговор с Левкой на ипподроме. И я подумал о том, что жизнь не случайно подкинула эту поездку в Испанию, очередное испытание.

— Такое решение, Катя, невозможно. Рационально не объяснишь. Разве что могу сказать: Советский Союз для меня не только страна — судьба… Поговорим лучше об испанской шали. Хочу купить для Анны. Не представляю: где приобрести?

Катя сидела потупясь, курила. Потом загасила сигарету.

— Еще кофе?

— Нет. Спасибо.

— Видите ли, Артур, ваших туристских грошей на настоящую шаль не хватит. Если хотите, у меня есть время, подъедем в универмаг «Cort Angle», смогу помочь решить все ваши проблемы.

— Прекрасно. Я не умею покупать вещи, тем более не знаю языка…

…Когда поднимались эскалатором универмага «Cort Angle» на один из этажей, где продавалась женская одежда, Катя сказала:

— Давайте договоримся. Подлинная испанская шаль, к тому же старинная, у меня есть, и я посылаю её Анне. Это будет мой подарок. А вам, вы мне тоже очень симпатичны, хотя и порицаете за то, что оставила Москву, за буржуазную жизнь (я тоже умею читать мысли), мне хочется подарить видеомагнитофон. Это здесь неподалёку.

— Не обижайтесь, пожалуйста, я не приму такого подарка, — твёрдо сказал я.

Сошли с эскалатора в зал, где, кроме нас, покупателей не было. Приглушенно звучала итальянская мелодия — «Санта Лючия»… В широкие окна лилось солнце Барселоны. У просторных отсеков–секций стояли девушки–продавщицы.

— С вами каши не сваришь, — горько улыбнулась Катя. — Тогда поступим так. Я вам говорила, у меня сестра в Киеве. Вернетесь — пошлите ей сто рублей, а я соответственно даю испанские деньги. Вот двадцать тысяч песет. По рукам, Артур?

— Ну, если соответствует — спасибо.

Вместе выбрали Анне белое платье, туфли, поднялись выше в мужской отдел, где я купил для себя голубую курточку на «молнии» и кроссовки.

После этих покупок у меня осталось целых шесть тысяч песет, что было равно примерно тридцати рублям — на кофе и прочие мелочи.

— Когда вы должны быть в отеле? — спросила Катя.

— К двум.

— Надо вернуться, упаковаться, взять шаль, но мы ещё успеем заехать в колледж забрать моего Федерико, хорошо?

— Конечно.

И мы поехали за Федерико.

У ворот узорчатой ограды, замыкающей парк со старинным особняком посреди, машина остановилась.

— Сейчас выпустят, — сказала Катя, взглянув на часы.

Тотчас двери особняка распахнулись, и орава мальчишек в разноцветных курточках выбежала на зелёную лужайку. Вместе с ними появился высокий, спортивного сложения парень с мячом.

— Десятиминутная разминка в конце занятий. Без этого их не отпускают, — сказала Катя.

Подъезжали и подъезжали машины с родителями. Все смотрели сквозь решётку на взлетающий мяч, на счастливых ребят.

— Не думайте, что это так уж прекрасно, — сказала Катя. — Эти богатые люди, и мы с мужем в том числе, ежемесячно платим огромные деньги гангстерам за то, чтоб наши дети остались живыми. Представьте, в каком напряжении я нахожусь…

Наконец створки ворот разошлись в стороны. Родители быстро разобрали детей. Машины начали разъезжаться.

Приехав домой, Катя стала спешно паковать вещи, а Федерико, не менее очаровательный, чем его сестра, затащил меня в свою комнату, где на низком столе среди электронных игрушек стоял большой глобус. Мальчуган закрутил его, потом нашёл какую‑то точку, ткнул пальцем и крикнул: