Колин Маккалоу - Горькая радость

Бац! Бац! Китти влепила мужу две звонкие пощечины. Вскочив с кресла, она, как злобная фурия, набросилась на Чарлза, осыпая его хлесткими ударами — по ушам, щекам, глазам и подбородку.

— Не смей называть мою сестру шлюхой, индюк надутый! Жалкий евнух! Тебе только сифилитиков лечить! Свинья паршивая!

Оттолкнув жену, Чарлз кое-как выбрался из кресла и устремился к двери.

— Она шлюха! Продажная девка! Дрянь! А тебе не мешало бы рот намылить! Ты вульгарна и отвратительна!

— Убирайся к черту! — завопила Китти. — Тебе наплевать на рабочих, ты только себя и любишь! Ты бросил Эдду за столом, в компании незнакомых людей — она мне все написала! Росон Шиллер пришел ей на помощь. А он настоящий мужчина, высокий, не чета тебе! Его уж точно не назовешь наполеончиком, милый!

С этими словами Китти выскочила из комнаты. Послышался шум отъезжающего автомобиля, после чего воцарилась тишина.

Чарлз подошел к буфету, потом снова сел в кресло. Его так трясло, что он минут пять не мог поднести стакан ко рту. Все случилось совершенно неожиданно. Зря его так прорвало, надо было держать свое мнение при себе. Эдда, конечно, шлюха, но Китти не зря так взвилась. Кому захочется выслушивать оскорбления в адрес родной сестры.

Его обуревала злоба — эти проклятые сестры вечно покушаются на любовь его жены. Китти принадлежит ему — и только ему. А она постоянно поворачивается к нему спиной, чтобы лобзаться со своими сестрицами. Это форменное безобразие!

Эдда — настоящая шлюха. Распущенная доступная женщина, заводившая шашни с мужчинами вроде Джека Терлоу.

А ведь Китти об этом знала! И мирилась с этим, не считая Эдду девицей легкого поведения. Значит, девственницей она оказалась по чистой случайности? Или она предавалась сексуальным играм, не доходя до последней черты?

Через двадцать минут позвонил пастор, сообщивший, что Китти у него и может задержаться допоздна.

— Я к нему не вернусь! — кричала она отцу. — Папа, он назвал Эдду шлюхой за то, что она вышла замуж за Росона Шиллера! Как будто она хитростью женила его на себе!

— Да, да, дорогая, это несправедливое обвинение. Но судя по тому, что рассказал мне Чарли, вернувшись из Мельбурна, он вел себя с Шиллером, как маленькая злая собачонка, увидевшая большого самодовольного кота. Подумай об этом, дорогая Китти. Они оба очень похожи, несмотря на все их политические разногласия, а ведь политики легко меняют свои взгляды, за примерами далеко ходить не нужно. Политика — это азартная игра, а те, кто отдается ей всей душой, очень скоро бывают разочарованы. Ведь игра эта грязная и нечестная. Сплетение лжи, обмана, личных амбиций, обманутых надежд. Она лишена этики и морали, и в ней побеждают самые беспринципные. Человек, который хочет работать на благо людей, занимается социальными проблемами, медициной или чем-то таким, что имеет видимую позитивную отдачу.

Пастор смущенно кашлянул.

— Ах, Господи! Я же начал говорить про их сходство, а сполз в политику. Поверь старику, они как два жеребца в одной упряжке.

Китти с изумлением взглянула на отца.

— Папа, а ты, оказывается, циник.

— Я не циник, я реалист! — возмутился пастор.

— Да, да, конечно. Прошу прощения.

— Китти, Господь Бог дал нам разум, что отличает нас от других живых существ. Он может достигнуть небывалых высот, но мы должны найти ему должное применение, а не растрачивать на легкомысленные поступки и всякую чушь. Думай, дорогая, думай! Чарли и мой новый зять имеют гораздо больше общего, чем кажется на первый взгляд. Интуиция подсказывает мне, что Чарли не такой левый, как кажется Росону, а Росон не такой правый, как думает Чарли. Вот и все различие.

— А мне кажется, что есть еще одно и гораздо более важное, — заявила Китти, успокаиваясь. — Росон на целый фут выше Чарли. А у того просто комплекс неполноценности по поводу роста.

— Так пусть идет в парламент. Это идеальная карьера для маленьких мужчин.

— Все равно он не имел права так говорить об Эдде.

— Ах, Китти, он сказал это, чтобы уязвить тебя, а не Эдду! Он вовсе не считает ее распутницей, что бы он там ни говорил.

Томас Латимер поставил на плиту чайник.

— Выпей лучше чайку.

— Я поставила ему синяк под глазом, — хихикнула Китти.

— Боже мой, какие страсти! Я, конечно, очень рад, что мои девочки так любят друг друга, но ты должна помнить, что прежде всего ты должна любить своего мужа.

Хлопнула входная дверь, и на кухню влетела Грейс с пресс-релизом в руках.