Ирвин Шоу - Две недели в другом городе

Дрожащими руками Брезач положил сценарии на стол.

Начнем с… Он поднялся.

– Извините. Меня снова тошнит. Брезач поспешил в туалет.

– Бедный парень, – сочувственно сказал Макс. – Такие яства.

Роберт вернулся побледневшим, но более спокойным. Он сел рядом с Джеком, и они начали просматривать постранично оба сценария. Они закончили лишь в начале второго, когда в зале стали тушить свет, а их засыпающий на ходу официант остановился у ближайшей колонны.

– Хорошо, – сказал Джек. – Я попрошу у Холта еще одну неделю. Прямо сейчас.

Он подошел к телефону и набрал номер Холта. В трубке зазвучал бодрый голос Сэма.

– Алло?

Джек объяснил ему, что они делают с Брезачем, и попросил разрешения продлить съемки еще на одну неделю.

– Вы гарантируете, что результат окупит затраты? – спросил Холт.

– В подобных делах, – заметил Джек, – никто не может что– – либо гарантировать. Скажу только одно: я думаю, на это стоит пойти.

– Для меня достаточно вашего мнения, Джек, – сказал Холт. – Вы получите эту неделю. Не кладите трубку. У меня есть для вас новости. Сегодня вечером я был у Мориса, он прочитал новый сценарий, написанный этим пареньком, Брезачем; рукопись ему очень понравилась, он хочет снимать по ней свой следующий фильм, когда выйдет из больницы. Вы читали эту вещь, Джек?

– Да, – сказал Джек.

– Вы согласны, что сценарий – стоящий?

– Несомненно стоящий.

– Хорошо, – сказал Холт. – Передайте молодому человеку, пусть он зайдет завтра ко мне в офис обсудить условия. Я весь день буду у себя. Вы ему скажете?

– Да, – обещал Джек. – Спокойной ночи, Сэм.

Он вернулся к столу, усыпанному сигарным пеплом и листами бумаги. Макс и Брезач уговорили официанта принести им напоследок по рюмке бренди.

– Все в порядке, – сказал Джек. – Холт дал нам неделю.

– Что тут такого? – небрежно обронил Брезач. – Это всего лишь деньги.

Он поднялся.

– Макс, пошли спать.

– Еще кое-что, – сказал Джек. – Он просит тебя заглянуть завтра к нему в контору. Делани сказал ему, что хочет снимать фильм по твоему сценарию, и Холт собирается заключить с тобой контракт.

– Роберт, – взволнованно произнес Макс. – Ты слышишь?

– Да, слышу, – отозвался Брезач. – Студия «Смертный одр», новый колосс киноиндустрии.

– Ты подпишешь контракт? – спросил Макс. Брезач допил остатки бренди.

– Возможно, – ответил он и задумчиво посмотрел на Джека. – Делани говорил с вами об этом?

– Очень кратко.

– Что он сказал?

Джек пожалел о том, что Брезач задал этот вопрос; он решил ответить на него честно.

– Делани сказал, что после внесения некоторых изменений он сможет снять по нему свой лучший фильм.

– Он собирается вносить изменения?

– У него уже есть тысяча идей, – сообщил Джек. – Он хочет сделать нечто в стиле прежнего Делани.

– О, Господи, – вырвалось у Брезача. – Он намерен сам снимать фильм?

– Да.

– Все равно, – сказал Макс, – такой шанс упускать нельзя, Роберт.

Брезач двинул пустой бокал из-под бренди по столу, словно шахматист, делающий ход фигурой.

– Эндрус, – произнес он, – вам есть что сказать по этому поводу?

– Сейчас – нет. Брезач кивнул.

– Сейчас – нет, – повторил он. Роберт встал.

– Пойдемте отсюда. Завтра у нас много дел. Приходите ко мне. Нас не будут отвлекать телефонные звонки. Мне не хочется работать в вашем номере. Там не выветрился стойкий запах предательства.

Джек не отреагировал на выпад Брезача.

– Я буду у тебя в двенадцать. Нам обоим не помешает выспаться.

Они молча прощяи мимо официанта со слипающимися глазами и оказались на улице. Дул студеный ветер, и Макс заботливо сказал Брезачу:

– Застегни пальто.

– Ну, – произнес Брезач, сделав глубокий вдох, – мы славно потрудились.

Он устало потер глаза.

– Я скажу вам, Джек, кое-что о вас. Мне жаль, что вы так умны и благородны. Ненавидеть вас становится все труднее.

Он усмехнулся. Холодный свет уличных фонарей падал на его худое лицо с запавшими глазами.

– Если Вероника даст о себе знать, – сказал Роберт, – пригласите ее заглянуть на съемочную площадку. Пусть увидит меня в лучах славы. Может быть, именно лицо любимой способно избавить меня от приступов тошноты.

В семь часов утра его снова разбудил телефонный звонок. Он встал с кровати и собрался побриться. Намылив лицо, Джек вспомнил, что сегодня он не идет на студию. Он увидел в зеркале свое отражение; пена напоминала седую бороду, а сам он показался себе несчастным, сломленным, безобразным стариком. Он смыл пену, вытер лицо и снова посмотрел на себя. Теперь он уже не походил на старика, но вокруг глаз лежала сеточка морщин, а лицо было болезненно-бледным. Досадуя на то, что он забыл вечером отменить утренний звонок телефонистки, Джек забрался обратно в кровать. Заставил себя пролежать под одеялом час, но не смог уснуть и в конце концов, поднявшись, заказал завтрак.