Юрий Смолич - Мы вместе были в бою

Стахурский сказал:

— Если бы разговор шел только о том, что надо восстановить разрушенное, то без таких, как вы, руководство могло б обойтись. Но одновременно надо начать грандиозное строительство новых объектов, которое даст возможность стране сделать скачок вперед. Если смотреть в будущее, то вы не правы, Михаил Иванович.

Карпинский ласково потрепал Стахурского по колену.

— Верно, — сказал он тихо, — верно, мой дорогой. Мы строим коммунизм. Рассказывайте, Стахурский. Мне надо знать все, что с вами произошло за эти четыре года.

Дверь бесшумно открылась, и на пороге появилась секретарша.

— Михаил Иванович, — сказала она строго, — вы сегодня еще не завтракали. Забыли, что вам велела Галина Андреевна? Вы должны съесть простоквашу и крендель с маслом.

— А! Да, да, Верочка, две простокваши и два кренделя. Клянусь бородой пророка, что он тоже не завтракал. А?

— Не завтракал, — признался Стахурский, — только выпил рюмку водки. Меня угостил Никифор Петрович.

— А! Наш Никифор! Он меня тоже заставил выпить на «добро пожаловать», когда я вернулся. Ох, и попало же мне тогда от Галины Андреевны! Верочка! Пусть нам принесут из буфета еще одну простоквашу!

В кабинете было одно окно. На столике у окна стоял стакан простокваши, а на блюдце лежал крендель, намазанный маслом.

— Вот и чудесно, — сказал Карпинский, садясь за столик и придвигая к себе простоквашу, — теперь нам никто не помешает, и вы расскажете все, что было с вами за это время.

Он насыпал в простоквашу сахару и начал быстро и рассеянно есть.

Вошла уборщица и принесла простоквашу и крендель с маслом.

— Чудесно, — сказал Карпинский, — вот и моя простокваша. — Он взял стакан с простоквашей у уборщицы, поставил на стол и только тогда заметил, что уже съел свою простоквашу. — Ах, черт, простите. Я, оказывается, уже съел… это ваша. Ешьте, пожалуйста, и рассказывайте.

На пороге снова появилась секретарша.

— Михаил Иванович! Звонил Перетятко и просил вам передать, что он согласен и будет у вас через полчаса.

— Верочка, — крикнул Карпинский, — вы добрый вестник! Бегите, звоните в сектор кадров, чтобы сейчас же готовили документы.

Секретарша вышла, и Карпинский радостно сказал:

— Залучил инженера Перетятко в нашу систему! Вы знаете его?

— Нет.

— Молодой, советского поколения инженер. С ним случилось такое. В тридцать девятом году он построил в Донбассе завод — всего в два года. В сорок первом оборудование этого завода эвакуировали на восток, и инженер Перетятко был туда послан, чтобы построить завод вторично. И он построил его за семь месяцев и двадцать дней. На Украину он вернулся вместе с армией. Город, где находился этот завод, еще не был освобожден, а уже из Москвы и Урала в адрес завода шли эшелоны с оборудованием. Когда Перетятко вместе с войсками вошел в город, на месте завода были только развалины. Но эшелоны с оборудованием уже сидели у него тут! Перетятко принялся разбирать руины, одновременно возводить стены и начал монтаж. И он в третий раз построил этот завод. Только на этот раз уже за четыре месяца. Завод дал продукцию еще до окончания войны и слал гитлеровцам железные репья в хвост. Теперь Наркомат Обороны отпустил инженера Перетятко в нашу систему. Он будет восстанавливать жилой фонд. Пойдете к Перетятко поднимать из руин киевские дома?

— Пойду, Михаил Иванович, — радостно ответил Стахурский. — Очень вам благодарен!

Он поднялся и от всего сердца пожал руку своему старому учителю.

Верочка уже снова стояла на пороге:

— Михаил Иванович, пятнадцать минут для завтрака прошли. Вам надо рассматривать проекты. Инженера Стахурского ждут в секторе кадров.

Карпинский с притворным возмущением замахал руками на Верочку.

— Видите вы этого цербера в юбке? Не дает побеседовать со старыми друзьями. Идите, дорогой, в сектор кадров и оформляйтесь. — Он потряс руку Стахурского. — Я скажу о вас Перетятко, и завтра в час приходите сюда, познакомлю вас с ним. — Он задержал руку Стахурского в своей и серьезно сказал: — Трудно вам будет, ой, трудно! Преград и трудностей сейчас хоть отбавляй… Будьте здоровы.

— Будьте здоровы, дорогой Михаил Иванович.

— Да, — крикнул Карпинский, — но вы мне так и не рассказали о себе.

— В другой раз, Михаил Иванович.

— В другой раз? — Карпинский засмеялся. — А когда же он будет, этот другой раз? Боюсь, что мы с вами состаримся, и я от вас так ничего и не услышу. Может, как-нибудь вечерком, украдкой от Галины Андреевны, выпьем по рюмочке? Скажем ей, что нам нужно на заседание, а сами сбежим в какой-нибудь ресторанчик попроще и выпьем по-студенчески по стопке… Итак, завтра в час.