Георгий Шошмин - Возвращение в жизнь

Переходя Садовую, он почувствовал, как кто-то легонько хлопнул его по спине и подтолкнул вперед. Он быстро обернулся и увидел одноклассника по школе — Валентина Брыкина, которого не встречал с довоенного времени. На Валентине был модный серый костюм. Из тонконогого, вихрастого мальчишки Валентин превратился теперь в раздобревшего, самоуверенного мужчину.

Из разговора выяснилось, что после школы Брыкин никуда не пошел учиться, а устроился в торговую сеть и туда же вернулся из армии. Был сначала рядовым продавцом. Теперь заведует отделом в продовольственном магазине.

Когда они оказались неподалеку от его магазина, Брыкин попросил извинения и ненадолго отлучился:

— Я сегодня выходной. Надо зайти отдать кое-какие распоряжения...

Из магазина он вернулся с деньгами в руках, на ходу засовывая сотенные купюры во внутренний карман пиджака. Разговаривая, Брыкин увлек Виктора Дмитриевича и Асю в сторону ближайшего кафе, где на стене еще сохранилась — белым по голубому прямоугольнику — угрожающая надпись: «При артобстреле эта сторона улицы наиболее опасна».

В другое время Виктор Дмитриевич не согласился бы ни с того ни с сего заходить в кафе. Но сегодня с утра он мучился головной болью. Сказывалось вчерашнее. И сейчас, пользуясь удобным предлогом, заманчиво было завернуть в кафе, чуть-чуть выпить для облегчения. Он впервые вдруг испытал желание опохмелиться.

В кафе Брыкин потребовал пирожных для Аси, водки для себя и приятеля. Он рассчитался с официанткой тем небрежным жестом, который легко усваивается людьми, привыкшими широко тратить деньги. Это больше всего не понравилось Асе.

Выпив, Виктор Дмитриевич болезненно поморщился. Ася недовольно спросила:

— Тебе не противно пить?

Виктор не ответил. А Брыкин подбадривающе усмехнулся:

— Ничего, сейчас ему зато станет легче. С похмелья всегда так...

Брыкин усиленно приглашал к себе в гости. Виктор Дмитриевич отказался. Ася с молчаливой признательностью, незаметно пожала ему руку. А когда Брыкин отошел, она попросила мужа:

— Никогда не встречайся с ним. Хорошо?..

ГЛАВА ВТОРАЯ

Кроме специалистов, никто не видит, как начинает разрушаться крепкая скала. Разрушение почти всегда незаметно, и первая маленькая трещина не вызывает никаких опасений. И лишь много позднее, когда скала разрушилась, человек вспоминает — когда-то он действительно видел трещину, но тогда и подумать даже не мог, что с нее все и началось...

Сколько бы Ася ни пыталась потом найти причины всех несчастий, вторгшихся в семью, сколько бы ни отыскивала она день, с которого все началось, она всегда почему-то возвращалась именно к тому горько памятному дню, когда Виктор впервые не пришел домой ночевать, когда он встретился с Черновым и Брыкиным. С этого лета сорок шестого года Ася и повела счет своим бедам, хотя поначалу и казалось, что беспокоиться совсем нечего — Виктор не виделся с Брыкиным, увлеченно работал, был нежным и внимательным...

Все дни отпуска были для Аси как один солнечный, сияющий день. Только сейчас пришло к ней настоящее ощущение мира. Нет обстрелов, не надо больше тревожиться за мужа... Сонная тишина в тени пригородных рощ. Руки, глаза, губы Виктора, такие родные, родные... Он стал за это время ей еще ближе и дороже...

С утра Виктор Дмитриевич много занимался, готовился к концерту. По вечерам он допоздна писал, сидя за пианино, на котором прежде играл Асин отец. Ася, устроившись на диване, читала, а иногда просто, отложив книгу, смотрела на мужа. Ей доставляло наслаждение видеть его за работой, всматриваться в его напряженное, озабоченное лицо. Перед сном они часто выходили к Невке — побродить в летних сумерках...

В концерте Виктор Дмитриевич выступил с большим успехом. Ася услышала много хороших слов о муже. Нерастраченные силы. Смелость, самостоятельность в трактовке. Придирчивый к себе исполнитель, не ищущий внешней эффектности в игре. Блестящая отделка сложных технических кусков...

Ася и Виктор были полны радостью успеха.

Домой они возвращались пешком, долго стояли на мостике перед решеткой Фельтена, за которой белыми видениями просвечивали фигуры статуй в Летнем саду. Зыбкий блеск реки, шпили, мягкий свет уже рождающегося нового дня — все это увеличивало радость, волновало...

Шагая по набережным вдоль уснувших домов, они мечтали о будущем. Как бы ни было хорошо сегодня, непременно хочется, чтобы завтра было еще лучше. Всей душой они верили в свое завтра.