Владимир Степаненко - Где ночует зимний ветер

— Я в маршрут ходила.

Сергей улыбнулся:

— Тогда выдержишь.

Ольга поражала меня своим спокойствием. Она находилась далеко от наших лагерных событий, волнений, живя в мире звуков, «Последних известий» и делами на сто десятом. Я любила наблюдать за ней, когда она выходила на связь. Тесная палатка преображалась. В сумеречной темноте вспыхивал зеленый глазок индикатора, пугая своей подозрительностью.

Пока радистка настраивала рацию, я осторожно надела тяжелые наушники. Оглушили настойчивое «пиканье» раздраженных зуммеров, крики прорабов, требования буровых мастеров и начальников партий. В перекличку голосов врывались штурманы, требовавшие сообщить курс для своих самолетов.

«Доски давайте… Солярка на исходе… Борт двадцать первый, заходите… Прокофий отпуск получил… Встречайте жену с ребенком!». Ошеломленная разными просьбами незнакомых людей, трескотней морзянки, я растерянно протянула наушники Ольге:

— Трудно тебе?

— Справляюсь. — Ольга рукой поправила волосы. Положила тонкую руку на ключ. Пальцы у нее красивые, длинные, как у пианистки.

Ольга отбила ключом привычное «ж» для настройки и быстро заработала ключом, выстукивая свои позывные. Ладошкой прижала наушники и принялась слушать.

В палатке стояла тишина, но я старалась не дышать. Зеленый глазок косил. Иногда он оживал и начинал мне подмигивать.

— Заточи карандаш, — радистка протянула мне сломанный. Получив от меня ручку, торопливо записывала радиограмму.

Перегнувшись через Ольгино плечо, я следила за ее пером.

«Начальнику подготовить месячный отчет. Прислать ведомость на зарплату.

Обращаю внимание геологов на технику безопасности. При переходе речек страховать друг друга. Утонул геолог Яковлев. Запрещаю выходить в маршруты по одиночке без коллекторов и работать в горах ночью. Краев».

— Кто подписал?

— Начальник экспедиции Краев. Разве ты его не видела на сто десятом? — удивилась радистка. — Отнесешь Александру Савельевичу. Начальство надо знать, как говорит Боб Большой, уметь его есть глазами.

— Давай доставлю! — Последние дни я жила с какой-то неиспытанной радостью. Хотела сказать об этом подруге, но постеснялась, а самое главное — боялась разговора. — Ольга, я потом забегу… Надо посекретничать…

В палатку просунулась черная борода Боба Большого.

— Вход посторонним запрещен! — грозно сказала радистка и торопливо поправила упавшую прядку волос.

— Дятел, стучишь? Плотником ты так и не стал, — усмехнулся Боб.

— Волк, ты всю жизнь гонял овец, а пастух из тебя не вышел, — отрезала Ольга парню.

— Буду пастухом! — Боб Большой протянул на широкой ладони, как на совковой лопате, серый камень. — Посмотри, чудик! Скоро будешь передавать. Ти-та-ти-ти-ти-та. Величайшее месторождение открыто. Халькопирит!

— Ты притащил?

— Сергею повезло.

— Я пошла, — сказала с вызовом и ударила ладонью по брезенту палатки, чтобы привлечь к себе внимание.

— Анфиса, ты слыхала? Мне в палатку вход воспрещен, — сказал Боб. — А я на камералке повешу амбарный замок. Вход по пропускам!

— Где возьмешь замок? — засмеялась Ольга.

— Найду.

— Разбирайтесь без меня! — Я побежала, размахивая телеграммой.

Александр Савельевич сидел, склонившись над картой. Синий табачный дым качнулся и тяжело пополз к выходу.

— Александр Савельевич, вам телеграмма.

— Не забыли нас своей лаской. — Начальник партии замахал руками, силясь разогнать табачное облако. Быстро прочитал листок. — О взрывчатке опять ни слова. Узнай у Свистунова, сколько у нас аммонала? Я наметил канавы. Завтра надо ставить ребят. Слышала? Сергей хороший образец принес. Не терпится узнать: это маленькие прожилки или рудное тело? Одну канаву задам по маршруту. Не забыла, где мы с тобой лазили?

— Помню.

Разыскать Володьку Свистунова оказалось делом совсем не легким. Не оказалось на кухне, не нашла я его и на Хауте, у глубокой ямы за перекатом, где он обычно ловил хариусов.

Лешка Цыпленков в палатке портняжил. На койке лежала распоротая штормовка. Он вшивал в нее молнию.

Цыпленков улыбнулся, расправил рукой обкуренные усы.

— Жми в палатку ВВ… Дрыхнет Бугор там. — Лешка зевнул, прикрыл ладонью рот.

— Трепач несчастный!

Я хлопнула полой палатки.

Вера остановила меня около кухни. Подозвала и, вытирая руки о фартук, прошептала заговорщически:

— К обеду не опаздывай, пироги будут. Сергей сегодня именинник. Знаешь?